образуя холодную лужицу. Беримир цепким взглядом осмотрел горницу и, не увидев Венды, помрачнел. Эдрагорн и Исовир бросились к отцу и обняли его. Исовир проговорил сквозь слезы:
– Наконец-то ты вернулся, папа! Мама заболела.
На шум выбежала уставшая Нынья, волосы ее топорщились в разные стороны, а в одежде запутались стебельки трав, из которых она варила лекарства для Венды.
– Слава небесам, ты вернулся, Беримир! Горе у нас, голубка твоя заболела, – заохала знахарка.
– Я чувствовал что-то неладное еще вчера вечером, а сегодня отправился домой, как только рассвело, – с этими словами маг сбросил мокрый плащ и, поставив свой посох у порога, отправился к жене. Склонившись к самому ее лицу, Беримир осмотрел ее. Он гладил Венду по голове. Волосы прядками прилипли ко лбу, покрытому холодным потом, губы стали почти черными. Маг прижал ладони к ее голове и шептал исцеляющие слова, мягкое золотистое свечение исходило от его рук. Эдрагорн и Исовир стояли на пороге комнаты и завороженно наблюдали за отцом. Нынья лишь покачивала головой, с надеждой глядя на мага. Эдрагорну показалось, что кожа Венды слегка порозовела, губы стали светлее, а дыхание глубже. По лицу Беримира скатывались крупные капли пота, глаза потемнели под нахмуренными бровями, вскоре бледный и обессиленный он опустился на пол около кровати Венды. Нынья тут же подбежала к нему с кружкой сыты, медового взвара, чтобы помочь магу восстановить силы. Беримир благодарно принял питье и сделал несколько больших глотков. Постепенно бледность схлынула с его лица, а морщины разгладились. Нынья хлопотала около Венды, с радостью и облегчением замечая, что руки ее стали теплее. Знахарка надеялась, что к утру женщина придет в себя.
Почти до полуночи Исовир и Эдрагорн сидели у очага, болтая и радуясь, что отец вернулся домой. Потом они ушли спать, а Беримир задремал у постели жены. Нынья отказалась пойти к себе в избушку, куда отправлял ее маг, что она могла выспаться и отдохнуть. Она осталась помочь Беримиру ухаживать за больной Вендой.
К утру ветер унес прочь темные тучи. С рассветом на Разград опустилось тепло. Нынья проснулась первой, она накрыла на стол простой завтрак: сыр, овощи, хлеб и квас. Эдрагорн и Исовир проснулись рано и стали помогать знахарке по дому. Вместе они сходили за водой к колодцу. Эдрагорн заглянул на конюшню, чтобы насыпать Грому овса и налить чистой воды. Гром приветливо зафыркал и порыл копытом землю, увидев Эдрагорна. Мальчик дал коню напиться и вычесал его длинную шелковистую гриву. Он прижался головой к морде Грома. Конь поглядел на маленького хозяина умными темными глазами. Эдрагорну казалось, что конь знает, что творится у него на душе лучше кого бы то ни было.
– Что ты смотришь, Гром? – весело спросил Эдрагорн, поглаживая коня. – Думаешь, теперь все будет хорошо? И устал ты вчера от долгой дороги. А как там, в этом Вышгороде? Красиво ли? А князя ты видел?
Конь лишь легонько покачивал головой, словно кивая в ответ на слова мальчика.
