сегодня выходной, – добродушно сказал профессор Кардозо, – яхтенный спорт у нас популярен, – в бухте виднелись паруса, – порыбачили мы отменно, а завтра отправимся стрелять уток в камыши.
По распоряжению Давида, заросшие тростником берега не приводили, как выразились бы его комитетские кураторы, в порядок. Профессор Кардозо составил докладную записку, настаивая на присвоении этим местам статуса природного заказника. Давид не хотел лишаться охотничьих угодий. Сезон стрельбы уток официально пока не открыли, но такие мелочи профессора никогда не интересовали:
– На берегах удивительно тихо, товарищ Матвеев, – он перевернул истекающий янтарным жирок кусок рыбы, – мы окажемся в камышах до рассвета. Оставим машину неподалеку, чтобы не спугнуть птиц. Я оборудовал сторожку для удобства стрельбы, – Давид намеревался поохотиться и на сайгаков, бродящих по пустынной северной оконечности острова:
– Где во времена Берия располагался экспериментальный полигон, – все документы о давнем опыте сгорели в печах Комитета, – жаль, что Принцесса сгинула в тайге, было бы интересно взглянуть на нее сейчас, – помешав угли щипцами, он заметил:
– Утку мы приготовим в каспийской манере, с овощами и травами. Такая кухня до Москвы не добирается, попробовать ее можно только здесь, – шелковый полог, натянутый над столом, трепетал под легким ветром. Стол уставили хрусталем и фарфором:
– Икра и рыба у нас своя, – Давид повел рукой, – здесь лучшие овощи в Средней Азии, – алые мясистые помидоры возвышались на расписном блюде, – миндаль, грецкие орехи, фрукты, – он подбросил оранжевый абрикос, – проведите у нас несколько дней, товарищ Матвеев, отвлекитесь от вашей ответственной работы, – профессор извинился за отсутствие на террасе дочери:
– Маргарите надо больше отдыхать, – мягко сказал профессор, – она недавно получила звание доктора медицинских наук, по совокупности работ. Это большое достижение в ее годы. Беременность проходит хорошо, однако она нуждается в покое, – диплом о докторской степени дочери привезли фельдсвязью из Москвы. Давид получил такой документ, едва перевалив за двадцать лет:
– Я стал профессором, не достигнув тридцати, – напомнил он себе, – но нельзя сравнивать гения и обычных людей, – на острове его звали гением в глаза, что профессора Кардозо нисколько не смущало:
– Я такой и есть, – смешливо подумал он, – но мой внук, – он знал, что Маргарита ждет мальчика, – превзойдет меня, – получив диплом, Маргарита ядовито сказала:
– Сколько стоила бумажка, – она помахала корочками с гербом СССР, – пару новых препаратов для пыточных подвалов Лубянки? – Давид обиделся:
– Академия Медицинских Наук не имеет отношения к Лубянке, как ты ее называешь, – начал он, – и твои работы по эпидемиологии и тропическим болезням действительно…, – дочь отрезала:
– В этой стране все имеет отношение к Лубянке.
По мнению Давида, проклятое
