в сильнейшее замешательство, Багдасар не сразу нашел, что ответить. Когда-то они оба действительно носились по округе в компании местных мальчишек, но с какой стати пашой вдруг овладела ностальгия? Да еще до такой степени, что он припомнил имя, которым в детстве называли Багдасара соседи-мусульмане. Однако вежливость не позволила ему выразить свое недоумение.
– Да, конечно, как можно забыть.
– Я всегда хорошо относился к армянам! – горячо воскликнул паша. – Ты не подумай, от налогов, что собирают сборщики, мне ничего не остается, все уходит в Стамбул – время трудное, султан, да хранит его Аллах, требует все больше денег. Но раз у тебя есть вакфунаме, то веди свои занятия спокойно, тебе никто мешать не будет. И заходи ко мне в дом почаще, не забывай старого друга, – лицо его расплылось в сладчайшей улыбке.
Выслушав от Мехмед-Эмин-паши еще много приветливых слов и уверений в дружбе, Багдасар наконец покинул его дом и двинулся по узкой улице в сторону армянского квартала. Два турка, шедшие ему навстречу, почтительно посторонились, что удивило Багдасара еще сильней, чем ностальгия паши, – ведь Пророк запретил мусульманам не только первыми приветствовать «людей Писания», но и велел оставлять неверным лишь «узкую часть дороги». Встречные армяне и греки низко кланялись, желали благополучия и поздравляли с приездом. Пожилая армянка подвела мальчика:
– Благослови внука, тер хайр.
Перекрестив ребенка и дав ему поцеловать свою руку, Багдасар заинтересовался предметом, выглядывавшим из широкого кармана куртки мальчика.
– Дай взглянуть, сын мой.
Это была потрепанная книга в твердом желтоватом переплете, изображенные на нем дети сидели на скамье с книгами, а мужчина с густой бородой усердно наказывал одного из мальчиков розгой. Буквы в книге были не арабские, не греческие и не латинские. Кириллица. Русский букварь.
«Как жаль, что Святой Эчмиадзин не разрешает использовать грамматику Чамчяна. Пока ничего другого для армянских детей нет, – в который раз с горечью подумал Багдасар, – а как хорошо было бы иметь такую же книгу!»
– Сын Петрос книгу в Тифлисе купил, когда на Пасху товар возил, – пояснила старуха, – пять золотых монет за нее отдал. Ему сказали, русские дети с такой книгой читать учатся, вот Петрос денег и не пожалел – хочет, чтобы сын грамоту знал. Только солгали, наверное, ребенок книгу днем и ночью из рук не выпускает, уже два месяца прошло, а он так ничему и не научился, только страницы переворачивает. Теперь сноха Тагуи каждый день Петроса поедом ест: лучше б, говорит, дешевую игрушку купил, чем столько монет истратил.
Вернув мальчику книгу, Багдасар строго сказал женщине:
– Передай снохе мои слова, госпожа Ануш: не пристало жене попрекать мужа, да будет благословенно желание Петроса видеть сына грамотным. Придет день, и для армянских детей напишут книгу, по которой они станут учиться грамоте, а завтра приводи внука
