да что теперь, любил, не любил, – Дионизио опустошенно потер рукой лоб. – Слеп я был. Подставил под удар. Как же можно под удар любимого человека подставить?
– Это ты по глупости. Доверял, видимо, только ей, вот и побежал бумаги свои прятать к тому, кому больше всего верил.
– Да… по глупости… Значит, не любил я ее так, как она меня. Я ее под удар, а она, ради меня, на костер, – последнее он проговорил медленно, словно пробуя каждое слово на вкус.
Вновь возникла пауза. Каждый выговорился.
– И не похоронить-то теперь по-человечески, – тоскливо блуждая полубезумным взглядом, произнес Дионизио.
– Пепел развеют. Пепел – ничто, так, пыль. Душа ее, если чиста, как ты говоришь, в раю пребывать будет. Молись за нее. Крепко молись.
– Конечно, буду. Только это и остается.
– Не только. У тебя еще дело есть. Ох, сложное дело… – протянула старуха последнюю фразу.
Дионизио покачал головой в знак согласия и внезапно спохватился, откуда ей известно, какое у него еще дело есть, если сам не знает, что делать дальше. Он обернулся. За спиной никого не было. Быстро огляделся. Старухи как след простыл. «Вот уж точно, ведьма». Он огляделся еще раз, вокруг практически никого не было, если не считать пары мужчин и группы детей, быстро шедших вдоль берега. Проехала карета. «Что же она имела в виду? Какое еще дело?» Музыкант направился прочь от злосчастного замка, рассуждая о беседе со старухой.
Темнело. Северный ветер с реки продувал сквозь плащ до самых костей. Домой идти совсем не хотелось. Оглядевшись, Дионизио обнаружил, что находится на via della Pelliccia, недалеко от Santa Maria in Trastevere. Вот оно что, он рядом с аптекой. По улице мелькали тени. Мелькнула и знакомая шляпа. Дионизио решил проследовать за обладателем этой шляпы и вскоре оказался возле небольшого кабака. Шляпа скрылась за дверью. «Наверное, можно пропустить кружку – другую, чтобы согреться и набраться сил».
В кабаке стоял гвалт. Разогретая вином и другими напитками публика, крепко бранясь, обсуждала сегодняшнее событие. На этот раз Дионизио безучастно воспринимал болтовню подвыпивших мужчин. Подошел юнец, сын хозяина заведения, и принял заказ – прошутто и кувшин домашнего красного. Дионизио не вслушивался в гомон, лишь автоматически опытным музыкальным слухом вычленяя фразы говорящих, словно звуки отдельного инструмента из оркестра. Большинство обсуждало действия палача. Некоторые пытались найти причину грома, разогнавшего толпу. Принесли снедь. Дионизио наполнил кружку и тут же влил содержимое в себя. Домашнее красное теплотой разлилось по телу. Мясо же он ел апатично, абсолютно не разбирая его вкуса и запаха. Он выпил еще кружку.
Из угла раздался знакомый голос:
– Ни черта вы не понимаете! Она не была ведьмой! Это ее музыкант-любовник подвел со своими интригами.
Дионизио резко обернулся. За столом в углу сидело трое мужчин, один из которых был очень хорошо знаком ему. Это Антонио, из Папской аптеки. Двое других пытались оспорить его тезис, что хозяйку сада
