обернулся, явно не ожидая кого-либо увидеть.
– Это я, Массимо.
– Ты чего, Массимо? Ты следишь за мной? – от удивления Антонио закашлялся.
– Да. Я все знаю. Я знаю, кто предал Анну, – юноша указал на аптекаря пальцем.
– Ты, Массимо, смотри, не заговаривайся. Что ты знаешь?
– Ты написал донос на Анну. Только ты мог это сделать. И я могу это доказать.
– Что-о-о? – протянул недоуменно аптекарь и отпустил ручку, за которую он судорожно держался.
– Нас было четверо, в лавке у Джованни, когда Дионизио рассказал о бумагах. И как только он сказал, что вечером принесет их Анне, ты вдруг вскочил и убежал. Побежал донос писать.
– Да что ты плетешь? Ты пьян! – Антонио перешел на угрожающие интонации. – Пошел вон отсюда, молокосос! Иначе…
– Иначе что? Убьешь меня? – Массимо сделал несколько шагов в сторону аптекаря. – У меня есть доказательства. Ты – предал Анну! Ее кровь – на тебе!
Массимо распахнул плащ и достал большой тесак, направив острие в сторону опешившего старика.
– Это он украл бумаги, которые принесли мне, это он отдал их Анне, – Антонио махнул куда-то в сторону. – Эти бумаги для Ватикана! Это он убил Анну! – язык Антонио заплетался от количества выпитого вина.
– Дионизио? Бумаги были приговором для синьора Галилея! И ты к этому причастен.
– Что ты несешь! – Антонио сделал шаг в сторону Массимо, но остановился, наткнувшись на нож взглядом.
– Да, я знаю! Мне Дионизио рассказал!
– Что? Что! – на вдохе закричал Антонио, захлебываясь этим своим «что». Внезапно он схватился за грудь, обмяк и упал на колени, словно мешок.
Массимо подошел к старику, раскачивающемуся на коленях. Одной рукой аптекарь опирался на мостовую, другую прижал к груди.
– Не убивай, – прохрипел Антонио.
– Массимо! – раздался жесткий окрик Дионизио. – Не надо!
Старик и юнец от неожиданности замерли.
– Ты… – сипло зашелся старик. – Ты все слышал?
Дионизио подошел к задыхающемуся Антонио и склонился к нему, положив руку на плечо:
– Массимо прав. Это ты написал донос.
– Ты… Ты украл… бумаги….
– Да. А ты соучастник заговора против синьора Галилея и кардинала Беллармино.
Аптекарь склонил голову, едва держась на коленях.
– Преис… подняя… – прерывисто хрипел он.
– Что? Преисподняя? Ад? – зло переспросил Дионизио. – Конечно. Тебе нет места в раю, Иуда.
Антонио из последних сил обхватил шею музыканта и притянул его ухо к губам.
– Это ты нас всех убил… Найди бумаги… Найди и… – он закашлялся.
– Что и? Что? – прошептал музыкант.
– И… –
