набитый небольшой шелковый мешочек и вложил в руку юному спутнику. – Старайся много не говорить. Если в Остии возникнут трудности, н… н… найди там Джузеппе Конти, лютниста. Скажешь, что я просил помочь. Теперь ступай.
Массимо развернулся и направился было прочь, но остановился и обернулся:
– Дионизио…
– Что? – Дионизио стоял, не отходя, на том же месте.
– А ты?
– Я? – этот вопрос ошарашил, так как еще не обдумывался. – Не знаю. Мне тоже здесь уже делать нечего. Хорошо бы бумаги забрать. И я тоже из города уеду.
Массимо понимающе кивал, стоя на месте.
– Что-то еще?
– Скажи. Ты любил ее? Я видел, как она тебя любила. А ты ее? – Массимо напряженно вглядывался в лицо лютниста и взволнованно дышал.
Дионизио прикусил губы почти до крови. Черная тоска снова ледяной рукой схватила за сердце. Что он мог сказать этому пылкому юноше, безответно влюбленному в Анну. Антонио был прав: это он, Дионизио, принес бумаги, которые и погубили ее. Но и старуха оказалась права.
Массимо развернулся и побежал прочь в ночную темень, заполненную дождем, ветром и неизвестностью.
Дионизио почувствовал, что его вновь начало трясти от холодного дождя, который все не унимался. Капли стекали по лицу, попадали в глаза и рот. Он достал из кармана платок и вытер лицо.
* * *
Денис открыл глаза. Моросило. Он вынул платок, вытер лицо и обнаружил себя под маркизой кафе на Campo dei Fiori по левую руку от Бруно. Совсем рядом под черным зонтом прошла афроитальянка в белой куртке и юбке-волане, не отрывая взгляд от застывшего философа, за ней несколько любопытствующих туристов в разноцветных пальто и легких шарфах. Молодая официантка у столика что-то говорила с тревожным выражением лица. Денис мотнул головой: какая нетипичная для Рима внешность – светлые кудряшки обрамляли ангелоподобное личико, а голубые глаза смотрели с сочувствием. Девушка поняла, что надо переходить на английский.
– Как вы себя чувствуете, синьор? Вам нехорошо? – нарочито четко произнесла она каждое слово.
– О, простите. Видимо, я вздремнул, – смутился Денис.
– Вы совсем промокли. Если хотите, можете перейти в помещение.
– Да, пожалуй. Спасибо, синьора.
Девушка взяла чашку, блюдце, и Денис расположился внутри кафе. Стало теплее, трясти перестало.
«Что же это сейчас было? Господи… Что я сейчас видел? Кошмар какой-то», – пронеслось в голове. Денис ощущал полное раздвоение сознания. Все, что сейчас он наблюдал, пока пребывал в странном состоянии, ощущалось отчетливо физически реальным, происходившим с ним «на самом деле». «Боже… Это же казнили ту самую Анну Стампи?!» Он попытался вспомнить, что предшествовало внезапно нахлынувшему видению. Но события будто были стерты.
«Так, успокоились, – скомандовал он себе. – И давай вспоминать. Все, по порядку. С чего все началось. Помнится, тринадцатого
