в Союз?
– Откуда ты это взяла? – выкрикнулось так, словно саданули его ногой в подживотье.
– Мне Александр Жуканов сказал, – торжественно произнесла она. – Когда ты ехал за него хлопотать, то потребовал…
И Куимов вдруг понял, как начнет рассказ. Он поведает о том, как был в заложниках. Когда террорист глядел на него своими ломовитыми глазами. И это как раз случилось в горах. Вернее, на равнине, когда горы остались чуть за спиной. Шел ветер и впереди катил клуб серой, выпестренной чем-то лежалым пыли.
И вот тут на обочине дороги возник человек, прикрывающий глаза ладонью, а второй машущий, чтобы остановились.
В другое бы время шофер, везший туристов, сроду бы не подобрал незнакомца. Но шел буран, и обыкновенное сердобольство не дало проехать мимо.
Впереди некто в плаще и шляпе изгалялся над тем, кто его, собственно, вез:
– Если этот драндулет машина, то что такое верблюд?
Девушка, перед которой он, собственно, выпендривался, отпустила пролившийся в сиплоту ветра голос, и он никем не был услышан. Тогда сосед Куимова, рябоватый мариман, сказал:
– Трудно высмотреть собственное счастье, легче увидеть чужое и позавидовать ему.
И поскольку Геннадий ничего не ответил, тот роистым голосом продолжил:
– И все же я увидел…
И в это самое время тот, кого только что подобрали, с заднего сиденья, где было расположился, прошел вперед, к водительской отгородке, и что-то там сказал шоферу.
И поворотился ко всем остальным. И тут Куимов увидел его немые руки, упертые в автомат.
Взойкнула какая-то старуха, сидящая у самого выхода. Взвизгнула девка и прильнула к разом задрожавшему ее ухажеру в плаще и шляпе. Вдавился в сиденье военный, чтобы не было видно его погон. Вернее, он их лихорадочно отрывал.
Куимов почему-то не испугался. Он смотрел на анемичное лицо парня, где главенствовали, кажется, щеки, хотя и были несколько втянуты вовнутрь чего-то, что составляло конструкцию его морды.
На его плечах был обмусоленный пиджак, словно он в нем выше колен брел по какой-то мерзкой непролази.
А в это время салон заполнился разноголосым скулежом. Кто-то кого-то урезонивал, кто-то просил потерпеть, кто-то предлагал забрать у него последнее. Во всех дрожала выкинутая на раскаленную сковородку обстоятельств жизнь.
И вдруг Куимов увидел горло террориста. По нему туда-сюда ходил кадык, чем-то напоминающий яичный желток.
И Геннадий уставился на него.
Воздух редел между ними. А вскоре и вовсе образовалась безвоздушность. И Геннадий понял, что сейчас он воспарит над самим собой и вцепится руками, нет, лучше, хоть и неудобно это сделать, зубами в его глотку и выгрызет этот кадык, желтком плавающий по его горлу.
Они проехали через какой-то поселок. Гудок небольшой фабричонки, видимо, объявил, что работа окончена, но никто не появлялся на проходной. Шел буран.
В нехорошем предчувствии вис
