помыкался Фрикиш по комнате.
С одной стороны, поджилки дрожат, с другой – любопытство разбирает.
Преодолело последнее.
Задворками добрался до исполкома.
Толпа тут пореже.
Возле ГПУ – сплошная густота.
И впереди старик с бородкой виселькой, который о Сталине написал ему целую тетрадь.
Ею он сейчас и размахивал.
– До товарища Сталина, – орал он, – дойдем!
– Дойдем! – вторила ему толпа.
– Надыть, – почти на взвизге выкрикнула какая-то баба, – всю Труху без доктора оставили! Мы к лету тут все поподохнем.
Фрикиш затаился за деревом, что росло в чьем-то дворе, разом поняв, что речь идет о том, чтобы вернули его подопечного Лу к у.
– А где представитель товарища Сталина? – опять заговорил старик с тетрадкой. – Пусть он им скажет.
Фрикиш – спиной – отодвинулся от дерева и, обернувшись, едва не столкнулся с Оглоблей.
На его плече была кувалда.
– Ты куда? – спросил он Фрикиша.
Это был тот момент, когда мгновенья решают больше чем целый век.
– Я – гений! – сказал он в тупую морду Оглобли. – Знаешь, что это такое?
Как бы принюхиваясь к чему-то, он осопливел нос.
– Мне сейчас влетела строчка, которую надо немедленно записать.
– Так ты ее вот тут – на песку и запиши.
Оглобля, кривя сапог, расчистил ему под деревом площадку.
– Ты неправильно понимаешь.
– Ну чего уже?
– Мне нужно особое дерево, в которое я мог бы упереться головой.
– А это не подходит? – похлопал он по стволу сосны.
– Нет.
Он едва передохнул.
– Потом человек-подсказник нужен – из народа.
– Ну это надыть Перфилича, вон он как шибче всех орет.
– Нет, – отверг это предложение Фрикиш, – скорее ты подойдешь.
– Так не поймут. Все на погром, а я в кущу, где тень гуще.
– Вот видишь! – воскликнул Фрикиш. – Первая строчка есть. Пошли!
И они двинулись к лесу.
Осина холодила лоб.
– Повтори, как ты сказал, – попросил Фрикиш. – Хотя не надо.
И продекламировал:
Мы затем пришли в пущу.
Где тени гуще,
Чтоб ума набраться
И с прошлым рассчитаться.
Чтобы люди не мерли
Без докторов в Туруханске,
Чтоб достатки перли,
С песнею партизанской.
Чтобы….
– Стой! – остановил его Оглобля. – Кажется, расходятся.
– Ну пойди узнай, – отник лбом от осины Фрикиш.
А через минуту Оглобля сообщил:
– Сулили возвернуть доктора.
10
– У счастья есть предисловие, но почти никогда не бывает того, в литературе
