как в кинофильме «Принцесса», ухаживала за ним, и они ходили бы по пустынному песчаному пляжу у реки, по зеленому лесу с потерянными родниками. Она бы сделала каждый его день счастливым и радостным, она бы заставила его забыть про болезнь! Теперь она думала о нем с нежной ненавистью. Придет день, казалось ей, и он поймет, кого потерял со своим уходом. Придет такой день! Придет!
Она вытерла сопли, вымыла и высушила волосы, подкрасила глаза, сделала маникюр, превратив ногти в серебряные коготки, посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Такой она себе нравилась.
– Лилька! – сказала она в трубку. – Ты дома? Выходи, погуляем! Где? А в парке, на нашей скамейке!
На улице было прохладно.
Она прокатилась на скрипучей дворовой карусели со сломанными сиденьями, покачалась на жалобно пищащих качелях и вышла со двора.
Ничего, ничего, придет день, и ты, Славочка, обо всем пожалеешь!
Она почти напевала это и пришла в себя на верхней площадке шестнадцатиэтажки, там, где человека от неба отделяла лишь низкая чугунная ограда, как в детском саду. Ограда для лилипутов. Для замка, в котором живет белокурая принцесса лилипутов.
Она смотрела вниз на крошечных людей.
Придет такой день…
До нее не сразу дошло, что этот день уже пришел.
Юность – это время, когда не верится в смерть. Юность – это время, когда не дают спать обиды.
Земфира пела:
У тебя СПИД,
И, значит, мы умрем…
Некоторое время Женька стояла, привыкая к мысли. Мысль была простая, и до барьера, отделявшего небо от Жени, было всего несколько шагов. «И, значит, мы умрем…» – бездумно и почти весело пропела она.
Уже ощутив под ногами пустоту, она вдруг поняла, что барьер отделял не от неба. Он отделял людей от земли. И одна мысль тревожила ее: вот она упадет, а юбка задерется, будут видны трусики, и это будет некрасиво, будет очень стыдно, если их увидят посторонние люди.
Черный ящик небес
Они исследовали черный ящик с разбившегося самолета. Погибли все, в живых никого не могло остаться. Чудес, как известно, не бывает, а самолет падал с десяти тысяч метров, сверкая на солнце и теряя нужные для полета детали.
Сейчас они исследовали черный ящик, пытаясь понять причины катастрофы.
«Мы в своем эшелоне, – сказал пилот. – Высота десять-двести. Наумыч, включи автопилот».
Слышно было, как потрескивает магнитофонная пленка.
«Через час будем в Минводах», – сказал второй пилот.
«Лучше бы в Париже», – помечтал первый.
– Ничего особенного, – осторожно заметил один из прослушивающих пленку. – Обычный треп воздушных извозчиков.
– Сейчас, – сказал Устюгов. – Сейчас! Секундочку…
«Саша, – сказал первый пилот. – Скажи Ларисе, пусть принесет кофе».
Послышалось невнятное восклицание.
«Наумыч, –
