взмолился:
– Начальник, ты хоть чувствуешь, что глотаешь?
– Мясо, – ответил я с набитым ртом. – И грибы…
– Ты слопал мою фантазию, начальник, – грустно сказал повар.
Мне стало стыдно. Я вытер салфеткой губы, встал и пожал его большую руку.
– Это было восхитительно! – сказал я с чувством. – Чуть тарелку не проглотил.
Он с подозрением заглянул мне в глаза:
– Тебе правда понравилось? Или ты просто не ел перед этим недели две?
– Сказка! Ты – лучший повар, Шураня.
– А говорят, ты хочешь привезти какого-то француза....
«О, черт! – мои мысли заметались в поисках ответа. – Вот для чего все это…»
– Шураня, – строго произнес я, стараясь даже не мигать, – у каждого человека должен быть выбор. Ты согласен? Сейчас у наших посетителей его нет. Только твоя кухня. И ты не можешь знать: действительно ли они ценят твою стряпню или просто мирятся с необходимостью. А вот когда мы предоставим им выбор, и они предпочтут тебя… Вот это будет победа, Шураня! Смотри, как одна мысль об этом французе тебя подогрела. А если он будет здесь? Ты же станешь просто творить чудеса!
Шураня вздохнул:
– Хитрый ты, начальник! Хоть и выглядишь простачком. Ой, и хитрый…
Следовало бы приструнить его или хотя бы обидеться, но я понимал, что ему необходимо слегка отыграться на мне. Не думаю, чтобы моя пламенная речь его особенно вдохновила, однако возражать он не стал.
Когда, забрав поднос, повар вышел, Клава опасливо заметила:
– А Лари не зря держит тебя в узде… Ты же способен сожрать его с потрохами.
– Нет, – честно ответил я. – Мне никогда не сожрать Лари.
Глава 10
Арине Фроловой всегда нравилось ночевать в незнакомых домах. В этом было что-то страшноватое и волнующее, как в детстве в новогоднюю ночь, когда прислушиваешься ко всем шорохам, и любой скрип половицы возвещает о приближении Деда Мороза.
Незнакомая тень от оконного переплета лежала возле ее кровати. Подвинувшись к самому краю, Арина смотрела, как волнуется лунный свет, и отвлеченно думала, как это лучше описать. И стоит ли… «Если запомню», – привычно решила она.
Арина всегда ленилась вскакивать по ночам, когда сюжет еще не захватывал ее до того, что переставали существовать часы и время суток. Ради же отвлеченной мысли, которая может еще и не пригодится, Арине страшно было выбираться из-под одеяла, потому что во всех домах, где она когда-либо жила, и летом, и зимой царил холод. Самые интересные фразы и сюжетные ходы она твердила про: себя до тех пор, пока не засыпала. Утром она садилась их записать и, обычно, уже не вставала из-за стола до прихода Кирилла.
Он молчком брал ее за руку и вытаскивал их с собакой на улицу. Или вел в свой ресторан, уже без собаки, конечно. Арина давно знала, что «Ермак» – его гордость. Уже на пороге у Кирилла делалось такое лицо, будто он готовился войти в храм. Заведение было небольшим, зато в самом центре, и у Кирилла были на его счет наполеоновские
