Почему я не спросила у Лари можно ли курить в комнате? Все относятся к этому по-разному… А если я притащусь к нему среди ночи, он может не так меня понять. Или – так? О нет, он слишком стар для этого! Да и я тоже. Мне совсем не хочется никаких романов… Кроме тех, что я выдумываю сама. И никогда не хотелось».
Вспомнилось, как знакомя ее с домом, Лари указал на соседнюю комнату и обрубками фраз проговорил: «Не против? Макс будет рядом. Так спокойнее».
Арина едва удержалась, чтобы не спросить: «Кому это спокойнее, интересно знать?!»
Стоило Кириллу уехать, как Лари неожиданно разговорился, посмеиваясь прищуренными черными глазами. Его байки были сжаты до размера анекдота, но так точны и остроумны, что Арине подумалось: «А он может быть интересным, когда захочет. Немудрено, что бедный королевич возжелал иметь Лари отцом».
Ей хотелось курить все сильнее и, наконец, изнемогая от нетерпения, она выбралась из-под одеяла и, прихватив сигареты, спустилась вниз. Увидев свет на кухне, она поняла, что Лари еще и не думал ложиться. Даже если бы дверь оказалась закрыта, Арина не постеснялась бы толкнуть ее. Но проем гостеприимно желтел в темноте, и она без колебаний шагнула через приступок.
Лари поднял седую красивую голову и отвел в сторону руку с маленькой трубкой.
– Не спится? Трудно на новом месте?
– Вовсе нет, – ответила Арина и без приглашения присела к столу. – Я люблю новые места. Я ими не избалована.
Трубка ожила в его губах, задышала. Выдержав паузу, Лари сказал:
– Кирилл молод. Не понимает очевидного. Такую женщину надо баловать. Если хочешь удержать.
– Не надо меня баловать, – возразила Арина. – Он то и дело пытается меня куда-нибудь свозить. Я сама отказываюсь. Все время держит очередной роман.
– Они дороже?
В отличие от сына, Лари никогда не отводил глаз. Но и Арина умела выдерживать чужие взгляды.
– А вам дороже ресторан? – спросила она в ответ. – Почему вы не уступите его Кириллу? Получали бы свои доходы, а руководство предоставили ему. Он ведь справится.
– Посмотрим, – пробормотал Лари. – Эти две недели покажут. Он не во всем разбирается. Я не посвящаю. Он занимается… Как бы сказать? Чистым искусством.
Арина с упреком сказала:
– Вы ему не доверяете. А он ведь относится к вам как к отцу.
Зажатая в руке трубка тихонько стукнулась о стол – длинный, массивный, покрытый солнечным лаком. На гладкой поверхности не было видно ни царапинки. «Если б на солнце сделали ледяные катки, они были бы такого цвета, – подумала Арина, и сама поразилась: – Вот абсурд! Катки на солнце!»
Лари ответил неожиданно жестко:
– Это противоестественно. Отец может быть один. Хотя Кириллу можно простить. Он совсем его не помнит.
– И не рассказывает о нем, – подхватила Арина, в надежде разговорить
