Если ещё и ты пойдешь по этой дорожке, нас обоих выкинут отсюда. И нам останется только сдохнуть с голоду!
Айк упрямо молчал, глядя в сторону. Эдвард отвернулся и начал растапливать камин.
– Сходи домой и принеси каустической соды. И повзрослей уже наконец.
Айк развернулся и вышел из мастерской. С грохотом спустился по лестнице, сдернул с веревки, натянутой над плитой, еще влажный плащ и хлопнул дверью так, что весь дом содрогнулся.
Как он хотел всё бросить!
Он чувствовал себя животным, запертым в слишком тесной клетке. Это далеко не новое для него ощущение с годами только усиливалось. Был лишь один способ хоть немного смягчить его.
Ветер, не по-летнему холодный, заставлял Айка ёжиться. Редкие горожане шли, уныло глядя под ноги, втянув головы в плечи, а руки в рукава одежды, словно зимой. Всё казалось одинаково серым – небо, дома, булыжник под ногами.
У городских ворот никого, даже охрана спряталась в свою будку. Айк вышел в поле и с облегчением устремил взгляд к высокой стене леса. Ветер сгибал ветви деревьев, заставляя листья повернуться серебристой изнанкой вверх, и лес приобрел непривычный зеленовато-стальной оттенок. Быстрая рябь пробегала по листве, точно по поверхности воды. Это было очень красиво.
Море, наверное, похоже на лес, подумал Айк – и снова острая тоска по морю, которого он никогда не видел, пронзила его сердце.
Истрепанные ветром, серо-свинцовые тучи с огромной скоростью неслись по пасмурному небу. Самые низкие и темные клочья угрожали дождем, но он по какому-то капризу природы всё не начинался.
Айк постоял немного, любуясь буйством стихии, потом надвинул поглубже капюшон плаща и вошел в лес.
Здесь тоже было неспокойно. Деревья скрипели и стонали, кроны бешено раскачивались под порывами ветра.
Мох пропитался водой, под сапогами хлюпало. Айк привычно пробирался сквозь непролазную с виду чащу, перепрыгивал через ямы, преодолевал овраги и завалы. Обычно здесь было полно комаров, но сегодня ветер и холод загнали летучую дрянь глубоко в траву.
Деревья росли так густо, что даже посреди дня в лесу царил угрюмый полумрак. Ржавые туши мобов казались притаившимися в кустах, навсегда окаменевшими животными.
Джори был прав – Вьен более чем консервативный город. И горожане и жители окрестных деревень до смерти боялись всего, связанного с Исходом и временами до него. Страх этот не имел под собой никаких реальных оснований, и был непонятен Айку – ведь эпидемия сошла на нет более чем триста лет назад. Семья Райни использовала в быту многие вещи, которые Дирхель приносил им из заброшенных Хранилищ, оставшихся после Исхода. От него Айк знал, что в других городах люди поступают так же.
Похоже, один лишь Вьен трясся от страха перед призраком давно минувшей катастрофы.
Несколько ледяных капель, промочив капюшон, коснулись головы Айка. Он вздрогнул и слегка убавил шаг. Ветер поутих, и это воспринималось, как облегчение – можно было поднять голову
