Сестер, нет, лучше кузин.
Закройте глаза и представьте себя в том месте, где вам абсолютно хорошо. Это может быть морской берег, парк, горный массив… Важно, чтобы вам там было комфортно.
Стоп! Прошу! Не пропускайте строчки через пустой взгляд вот-вот задремлющего человека!
Представьте себя в том месте, где вы когда-нибудь были и вам в нем хорошо. Услышьте запахи и звуки этого места.
Последовал второй звонок. Я собрался с мыслями, извинился за предыдущий разговор и пригласил Валери на свидание в выходные. Она согласилась.
Я обычно воображаю набережную моря, где в восемнадцать сидел на камнях и слушал крики чаек. Тепло заката согревало внутренним счастьем от осязаемой свободы. Свободы духа и тела, я знал, что жизнь – особенная штука и я проживу ее особенно. Я гордился собой, и сохраняю гордость того момента и по сей день.
Представьте, что вдалеке от того места, где вам хорошо, где вы сейчас оказались, виднеется группа людей. Скажем, в белых одеждах. Они приближаются и хотят вам сообщить что-то очень важное. Что?
Это наши помощники. Среди них есть те две девушки, которых мы пригласили в гости. Первую зовут Мишель, вторую – Патрисия. Они гуляют по скверу рядом с домом. В качестве развлечения используют ярко-желтые цветы. Плетут из них венки. Мишель в вишневом коротком платье, с ногами, в одночасье берущими в плен всякого мужчину, плавно двигаясь, собирала цветы. Гибкое, наиредчайшее, дикое животное. Наблюдать за ней – сплошное мучение, приятное, доводящее до безумия. Каштановые вьющиеся волосы, кожа смуглая, а глаза достались прозрачно-голубые, выдают простоту, даже наивность, заботливо укрытую пуховым одеялом прошлого. Кровь, бешеная, цыганская и царская, – едва ли сможет до краев отдаться, если будет недостаточно страсти и любви.
Они мои соседки, иду к ним сегодня на чай. Я глажу рубашку, не являться же к ним в мятой. Жутко болит голова, и мучает жажда.
Как вы думаете, они одного года? Нет, Пату младше Мишель на пару лет. Но выглядит старше. Ведет себя тоже не по возрасту. Выступает в роли заботливой тетушки всем окружающим. Она высокого роста, и из-за строгости в ее суховато-бледном лице человек, крупнее нее, смотрит как-то снизу, словно провинился и ожидает наказания. Глаза карие, серьезные, с настолько мягким взглядом, что порой кажутся они добрыми. Прямой нос, тонкие брови, слегка острый подбородок – все говорит о внутренней честности, и потому требовательности к окружающим. Осанка воспитанности, пронизанная затаенной чувственностью, и губы, вдохновенные на спонтанный, властный шепот.
Передо мной открывается дверь, вижу Патрисию в домашнем платье. По ней заметно, что гостей не ждали. Я не люблю такие дерьмовые ситуации. На стене висит мокрый зонт, но давно стоит невыносимая жара.
– Ах, да, чай! – восклицает девушка и жестом приглашает войти. Я вручаю ей торт и присаживаюсь
