чего?! – завопил я. – Объясните, вашу мать, что вы затеяли?!
– Успокойся, нечего так орать. Неужели не понятно? Ты нам нравишься. Мы влюбились в тебя, как бы заурядно это не звучало. Боремся за тебя каждая из своих сил – тебе наплевать. Ты сосредоточен на собственном мире. Дальше вытянутой руки – интрига. Все, что ты не контролируешь – интрига. Там, где твой разум не в силах найти объяснение – интрига. Игра – это жизнь. А не наоборот, но спорить с Шекспиром я не собираюсь. В твоей голове намного больше событий, чем в жизни, в твоей власти все изменить. Сделай это! Сотри нас из дневника – игра исчезнет. Ты окажешься в дураках. Перестанешь быть магом.
– Если вы исчезнете, то и я вместе с вами.
– С кем бы ты переспал?
– Переспал? Что за бред?
– Ты же строишь из себя такого всемогущего знатока женщин! Внесем некоторую ясность. Секс сейчас или никогда.
В эту самую минуту я мог бы сказать тысячу слов, после разные варианты маячили в голове, а тогда, потупив голову, уставился в пол. Хотелось расплакаться. Так не ведут себя боги! Каждый жест наполняет тебя счастьем, и все происходит так, как нужно.
Можно заключить, что переспать с ними было нужно. Перешагнуть ту черту, когда соседки или даже подружки превращаются в любовниц или любимых.
Черта была сложной. Я трахался, а самому казалось, что изменяю им обеим. Секс принес за собой опустошение, я не насытился, как ученик китайского монаха, энергией, я ее бескорыстно отдал.
Подошла Мишель и погладила как щенка по голове. Прислонилась к уху губами и шепнула:
– Подыграй мне. Притворись, что ты меня целуешь.
В кино, наверное, так и целуются: шевелят за щекой языком, плотно сжимая губы. С полминуты мы так и стояли. А потом сработал инстинкт. Неужели есть инстинкт поцелуя? Ведь первая реакция сменяется второй, а потом наступает третья: человека пытаются поцеловать, он сопротивляется какое-то время, приоткрывает рот и только затем отталкивает. Мы целовались уже по-настоящему, к нам подошла Патрисия. Она прикоснулась к моему плечу, провела тыльной стороной кисти вниз по телу, задержалась на бедре и положила руку на ягодицу.
Мы выехали из дома затемно. Мишель вела синий «Пежо», я раскладывал в телефонном приложении пасьянсы, а Пату спала. На заправочной станции я вышел размяться, пока девушки ходили aux cabinets17, рядом в телефонной будке зазвонил телефон. Да, я любопытный идиот, и что с того? Я поднял трубку.
– Зайди в бар, поговорим, – послышался серьезный голос Пату.
– Давайте быстрее доберемся до Парижа и поболтаем там.
– Нет, мы заночуем здесь, если ты хочешь домой – валяй.
Она разъединилась. Я посмотрел на часы: три ночи. Да уж! Интересно, сколько бы стоило городское такси на расстояние в двести пятнадцать километров?
* в уборную, фр.
