как на больного, и закрыла дверь бедно обставленной, давно не ремонтированной комнаты.
Илюшка Аронов не дрогнул, когда Каукалов рассказал ему, что за «автомобильный бизнес» имеется в виду. Лишь большие библейские глаза его повлажнели, словно он собирался кого-то оплакать, но в следующий миг Илюшка вздохнул и повеселел:
– Как там, Жека, у Маяковского, помнишь? И вообще, что нам дедушка Владим Владимыч завещал? Все работы хороши, выбирай себе на вкус.
– Все буду делать я, – заявил Каукалов, – твоя задача – лишь обеспечивать страховку. Ладно? И все будет тип-топ!
Вечерняя Москва стала малолюдной, но это касалось только окраин города: в каком-нибудь Зюзине, Чертанове или Орехово-Горохове люди вечером боялись показывать нос из дома, ночью эти районы вообще напрочь вымирали – ни одной живой души, все кемарили в своих глухих углах, страшась пули и ножа. Центр же, напротив, оживился. Появилось много ночных забегаловок, кафе и кафешек, бистро, ничем не отличающихся от парижских, стеклянных будок с «хот-догами», полно залов с игральными автоматами и казино, на каждом углу стоят девочки с длинными голыми ногами, в коротких юбочках, с зазывными улыбками на губах. Центр – не окраина. В центре Москвы и ночью все бурлит и пенится.
Именно сюда, в расцвеченный веселый центр, приехали со своей мрачной, плохо освещенной, разбитой трамваями и грузовиками рабочей улицы, расположенной недалеко от Павелецкого вокзала, Каукалов и Аронов.
Огляделись. Их сейчас интересовало одно: частный извоз. Как частники берут пассажиров, делают ли они отсев – этого, мол, седока возьму, а этого, извините, не возьму. Как обговаривают оплату, есть ли у «извозчиков» с собою оружие – в общем, важно было знать все-все. А разные длинноногие красавицы с банками пива и пепси-колы, тусующиеся у Макдоналдса, бывшего ресторана ВТО и отеля «Националь», пареньки-зазывалы, готовые сыграть во что угодно, начиная с тюремной «буры» и кончая благородным покером, наперсточники, кукольники и прочая местная «шелупонь» Каукалова с Ароновым не интересовали.
На все свои вопросы Каукалов довольно быстро получил ответы, а главное, ему стало ясно: извозчики действуют каждый по себе, единой организации у них нет, и вообще они соперничают друг с другом… Поразмышляв немного, Каукалов решил сегодня же устроить своему напарнику «боевое крещение».
Минут через сорок он высмотрел одного извозчика – вислоносого, с унылым взором дядю, притершегося к тротуару на ухоженной, блистающей свежим лаком «девятке» и неспешно заглушившего мотор, – дядя явно искал себе пассажира.
– Ну что, Илюшка? – Каукалов толкнул напарника и со вкусом произнес любимую фразу первого советского космонавта: – Поехали?
– Поехали!
Владелец приглянувшейся «девятки» был одет в вытертый костюм и рубашку-ковбойку, застегнутую на все пуговицы; большие, в старых блестках-порезах руки его спокойно лежали на руле. Он повернул голову к Каукалову, с первого взгляда определив в нем старшего, спросил глуховатым, совершенно лишенным красок голосом:
– Куда?
