Москву и польско-литовские войска, теперь же, когда стало понятно, что царь Владислав не будет отпущен отцом в Москву, а его отсутствие в столице приведет к новому витку смуты, решил возглавить противодействие польскому королю и его представителям в московской администрации.
В дальнейшем патриарх Гермоген уже не мог участвовать в какой-либо политической деятельности, так как полковник Гонсевский приказал всех его людей, в том числе дьяков и подьячих, к нему не допускать, а самого патриарха держать под домашним арестом. По призыву Прокофия Ляпунова противникам польско-литовскому засилью в Москве было предложено собраться в Коломне и в Серпухове. Таким образом стало создаваться Первое земское ополчение. Боярская дума во главе с Ф.И. Мстиславским о мятежных действиях Прокофия Ляпунова отписала королю Сигизмунду, требуя казни его брата Захара Ляпунова. Более того, они требовали от митрополита Филарета Романова и князя Василия Голицына уважать волю короля Сигизмунда и ехать в Литву к Владиславу, а также велели Борису Шейну впустить королевское войско в Смоленск. Но если предыдущие грамоты были скреплены подписью патриарха Гермогена, то эти он уже не подписал, поэтому действия на адресатов они не произвели.
Король Сигизмунд оперативно отреагировал на сообщения московских бояр о мятеже Прокофия Ляпунова и направил в Рязанский край большой отряд литовцев и запорожских казаков во главе с бывшим тульским воеводой Исаем Сунбуловым, который осадил Прокофия Ляпунова с небольшим отрядом в Пронске. На помощь Ляпунову пришел зарайский воевода князь Д.М. Пожарский, который отогнал осаждавших неприятелей от Пронска. И. Сунбулов в отместку князю попытался захватить Зарайск, но ночной штурм был отбит, а затем Д. Пожарскому удалось со своей дружиной рассеять противника.
После этого два предводителя рязанских дворян договорились о совместных действиях против царя Владислава: Ляпунов с войском двигается на Москву, а Пожарский старается поднять восстание в самой столице. Действия Д.М. Пожарского в данном случае противоречат его же собственным словам: «Будет на Московском государстве по-старому царь Василий, то ему и служить, а будет кто другой, и тому также служить» [60, 765]. Вопреки своим словам он начал противодействовать законному царю Владиславу, которому присягнуло большинство российских городов. Именно Д.М. Пожарский, проникнув в Москву, начал подбивать московский люд на противодействие полякам и литовцам.
Конечно, эти пришлые воины далеко не были ангелами, более того, исключительно караульная служба расслабила их, и в свободное от службы время они напивались допьяна, задирались с москвичами и просто хулиганили. Так, шляхтич Блинский в пьяном виде стал стрелять из мушкета по иконе Пресвятой Богородицы в Сретенских воротах и нанес иконе значительный ущерб, чем оскорбил православные чувства москвичей. Полковник А. Гонсевский приказал предать Блинского показательной жестокой казни: ему
