style="font-size:15px;"> – Если хочешь, чтобы тебя подобрали и подвезли, нужно выглядеть свежим и бодрым.
– То есть не как бомж?
– Вроде того.
Игнорирую его дружеский тон. Болтать с ним не входит в мои обязанности. И потом, если мы с Милой крупно поссоримся в будущем, я все равно найду способ помириться, а не пропаду на долгие шестнадцать лет.
– Вера, ты на меня сердишься?
– Вроде того.
Ожидаю, что он, как и все знакомые мне взрослые, начнет сыпать оправданиями и скатится в уныние или ничего не значащие извинения. Тихон ставит рюкзак на колени и достает из него блокнот с черным маркером. А потом протягивает их мне.
– Возьми.
– Зачем? – смеряю его подозрительным взглядом.
– Ты оставила дома все альбомы и карандаши. Лучшего источника вдохновения, чем путешествие, не сыскать.
Тихон вкладывает мне в руки внезапный подарок. Что это? Наблюдательность или расчётливость?
– Ну… спасибо, конечно, но я этого не просила, – отчего-то мне стыдно.
Чувствую себя привокзальной попрошайкой, не оценившей щедрый жест прохожего.
– Тебе и не нужно было, – улыбается дядя.
Он достает из рюкзака электронный ридер и на мои вскинутые брови поясняет:
– Его носить легче, чем бумажные книги, – подмигнув, дядя уводит взгляд на экран ридера и скользит им по строкам.
Кошусь на блокнот с маркером. Пальцы зудят: идеи просятся на бумагу, а я не даю им выхода. Я – самый безответственный художник в мире.
Вспоминаю про оставленную в рюкзаке последнюю шоколадку сестры и убираю ее в холодильник. Всё лучше, чем сладкое месиво, вытекшее из упаковки в самый неподходящий момент.
# # #
Сон не идет, как бы я ни ворочалась, как бы ни считала овец. Его просто нет. Мила заснула рядом с планшетом сразу же, как пошли титры мультфильма. Я перенесла сестру на раскладушку у стены, чтобы она не упала во сне, и укрыла одеялом.
И как мне теперь быть? кому верить? к чему стремиться? Если раньше у меня были какие-то мечты, то теперь они осыпались пеплом.
Я не достойна мечтать. Рисую плохо, да и не каждый художник становится известным. Не все картины стоят больше миллиона, а уж за мои никто даже рубля не даст. Мне следует забыть о глупых желаниях, взглянуть в лицо реальности и принять свалившуюся на плечи ответственность. Все, что от меня требуется – вырастить сестру. Ни больше, ни меньше. Когда она сможет сама себя обеспечить, тогда можно будет вернуться к клочкам надежд. Но не сейчас.
Кидаю взгляд на спящего дядю. В окно пробивается свет уличного фонаря. Интересно, откуда у Тихона татуировки, и почему он их сделал?
Закрываю глаза и вспоминаю, как дядя вел себя весь день. Ничего подозрительного он не делал. Говорит хорошо, дикция и вовсе отдельная тема. Так звучат дикторы из новостей с подключенными дорогими микрофонами. А тут ему даже микрофон не понадобился.
Может,
