дружеские отношения. В мае 1977 г. певица навестила болевшую Цветаеву в московской больнице282.
Их сблизили не только любовь к музыке, польские корни (раннюю смерть певицы Цветаева соотнесет со смертью 28-летней польской бабушки)283, но и глубоко пережитая личная трагедия (о которой они в советское время не могли открыто говорить). Цветаева пережила десятилетия лагерей и ссылок, а ближайшие родственники певицы (по немецкой линии отца Ойгена (Евгения) Германа) были репрессированы во время сталинского террора: ее дед был осужден в 1929 г. и умер в лагере, отец расстрелян в 1938 г., его братья и сестры либо погибли в лагерях, либо попали в тюрьмы, либо были высланы в Казахстан284. Мать и бабушка будущей певицы чудом избежали репрессий, уехав с 10-летней дочерью в 1946 г. в Польшу. Нетрудно предположить, какая участь их ожидала в Советском Союзе как ближайших родственников «врага народа». И много лет спустя, уже будучи известной певицей, А. Герман не случайно выбирала для своих советских гастролей такие отдаленные места, как Новосибирск, Узбекистан и Казахстан, – она надеялась найти там своих репрессированных родственников.
Этот сближающий Цветаеву и Герман трагический опыт скрыто присутствует в письме певицы к Цветаевой от 8 января 1975 г. (илл. 3.), написанном после прочтения подаренных ей автором во время ее московских гастролей Воспоминаний (2-е изд., Москва, Советский писатель, 1974). А. Герман раскрывает духовную глубину Цветаевой через впечатление от открывающего книгу ее фотопортрета (илл. 4.): «И я себя там нашла, несмотря на то, что мое детство было очень трудное. Вы, дорогая Анастасия Ивановна, наверное, принадлежите к тем людям, которые навсегда сохранили в себе детскую чистоту души, сердца. Об этом говорит Ваш светлый, спокойный, бесконечно добрый взгляд. Грусти тоже очень много в Ваших глазах, но даже она добра, она прощает…»285. А. Цветаева взаимно чувствовала в душе и голосе А. Герман чистоту сердца, сострадание и любовь к людям, что выразилось в ее словах 1977 г.: «я слышу поющую Анну, и сердце мое пылает»286.
После преждевременной смерти певицы в конце августа 1982 г. Цветаева по просьбе В. Мамонтова и А. Качалиной287 пишет эссе-реквием ее памяти Анне Герман, который завершает в августе 1983 г. (илл. 5.)288. Образ польской певицы в эссе раскрывается через прекрасную «польскую панну» Гоголя (о чем в тексте упоминается дважды), при этом в цветаевском восторженном описании А. Герман слова «Польша» и «польскость» анаграмматически вводятся фонетическими созвучиями при/по/ели/ель/пле/ель/поль/поль/пан/пер/опи: «В несравненном цвете природы, повелительном, пленительном, польской нации, польской панны – только Гоголя перо бы могло ее описать!»289.
В описании первого впечатления от появления певицы на сцене ее природная, естественная красота раскрывается через образ восходящего в горах солнца, соединяющийся с мотивами стройной высокой фигуры и длинных волос: «Еще не взошло из-за гор солнце, но уже лучи золотой пылью легли на вершинах. […] Стройная, очень высокая, волосы, лучами
Об их общении и переписке см. подробнее: А. А. Медведев,
А. И. Цветаева,
Подробнее см. в книге дяди певицы: А. Герман,
Цит. по: А. А. Медведев,
А. И. Цветаева,
Качалина Анна Николаевна (1927–2012) – подруга А. Герман, музыкальный редактор всех ее пластинок, вышедших на студии грамзаписи «Мелодия».
Впервые в сокращенном виде: «Звезда» 3/1984. В полном виде текст до сих пор не опубликован. В переводе на польский язык: A. Cwietajewa,
А. И. Цветаева,
