все это? Наверное, потому что мне нравится рыжий цвет. Он означает холод, но мне хорошо в полном и абсолютном холоде. В дни, когда случайно занесенная на улицу снежинка не кружится, а будто стоит на месте. Висит в воздухе, похожая на пустой центр мира.
Мы опять поцеловались. Ты села ко мне на колени, я обнял тебя и взял за руки. Маленькие, слегка тронутые аллергией пальцы. Они были холодными, как лед. Постепенно мы отогрелись. Ты выпила ромашковый чай, сняла белый вязаный свитер. Ты сидела почти голая, а я не мог оторвать глаз от кожи. Твоей кожи, белой с легкой рыжиной. Я любил эту инеистую картину: классический простор ключиц, похожих на вороньи крылья, маленькая грудь с выбившимся из лифчика соском, возвышение живота. В твоем животе мне виделось что-то японское. Один из вечно мелькающих в книгах зимних видов Фудзи.
Сколько раз я так смотрел на тебя? Не знаю. Здесь, в моем мире, нет чисел. Если что-то случилось один раз, оно повторяется бесконечно. Я бессчетное число дней брожу по полутемному городу. Бесконечно покупаю дешевое вино в местной лавочке. Каждый день смотрю на метель. Она неподвижна, как застывший кадр черно-белого немого фильма. Кажется, в моем мире всегда показывают беззвучное черно-белое кино.
Я думал, что буду любить тебя бесконечно. Имел наглость полагать: вечера, когда я смотрю на твою обнаженную кожу, останутся со мной навсегда. Но я ошибся. Лучше бы первый европеец оказался прав, и мой снежный мир бежал к своему концу, от аза до ижицы.
Я расскажу тебе, что случилось. Ты знаешь это лучше меня, но я все равно договорю. А потом каждый день буду повторять внутри меня мою бледную серо-желтую речь, дробную, как мраморная крошка на могильных плитах.
Все началось, когда я стал встречать знаки. Непонятные, чуждые моему миру символы. Когда я шел по широкой улице, каменные дома которой стояли, как старые крепкие зубы северного великана, надо мной пролетела птица. В моем мире птицы черные, как смоль. Иногда – пепельно-серые. Эта была ярко-желтой. Она легко взмахивала маленькими пятнистыми крылышками и летела сквозь метель, как ложка проходит сквозь холодное замерзшее масло. Слегка сбиваясь с пути, но неуклонно приближаясь к неизвестной мне цели. Это была невозможная, неприятная птица.
Я не придал ей большого значения. Решил, что мне померещилось. Немудрено после изрядной порции дешевого вина. Но знаки не прекратились. Следующим стал жук. Большой черный жук с рогами, похожими на оленьи. Он сидел на узорчатом полу в подъезде и водил головой из стороны в сторону. Я испугался жука. От него пахло неведомым земляным запахом с яркими тонами. Я никогда раньше не вдыхал его, но в памяти всплыло вычитанное в книгах слово «цветение».
Третьим знаком оказалось жутковатое небесное явление. Когда я проходил мимо вокзала, на меня упала вода. Странная вода, разделенная на капли. Я посмотрел вверх и вдали, над памятником, торчавшим на площади, увидел в облаках несколько цветных полос. Яркие простые цвета: желтый, зеленый, синий. Я решил, что схожу
