смерти» и «у него была одна дочь, около двенадцати лет, и та была при смерти». Эту разницу нетрудно согласить с изложением святого Матфея. Когда отец оставил свою дочь, она была при последнем издыхании, он не знал, считать ли ее живою или мертвою; он знал только, что, когда он от нее уходил, силы ее до того упали, что ее почти нельзя было считать живою. Не имея верного сведения о ее смерти, он затруднялся, говорить ли о ней как о покойнице или нет, а потому в одну минуту мог выразиться так, в другую минуту иначе.
Странно, что подобное обстоятельство, столь естественное, столь сообразное с действительною жизнию и описанными событиями, было выставлено некоторыми как противоречие между евангелиями.
Тогда Господь, слух которого внимает голосу всех удрученных, тотчас «встав» из-за трапезы, приготовленной для Него Матфеем, «пошел за Ним и ученики Его». За ними отправилась также и толпа, слушавшая Его учение и с любопытством и нетерпением жаждавшая видеть, что Господь сделает или чего не сделает. На пути совершилось чудесное исцеление женщины, страдавшей кровотечением.
Но об этом лучше сказать особо, ибо это чудо совершенно отделяется от настоящего рассказа, хотя имеет к нему отношение, ибо эта остановка Господа, разговор Его с учениками, а потом с женщиною, все это должно было быть болезненным испытанием для убитого горестью отца, когда была дорога каждая минута, когда смерть вытряхала последние немногие песчинки из часового сосуда, измерявшего жизнь его дочери, – испытание, в своем роде подобное тому, которое вынесли сестры Лазаря, видя, что их возлюбленный брат близился к могиле, а Господь, несмотря на то, медлил.
Но сколь ни болезненно было для отца это испытание, мы не замечаем в нем никаких признаков нетерпения, и это без сомнения вменилось ему в заслугу. Между тем как Господь говорил с женщиной, «приходят от начальника синагоги и говорят, дочь твоя умерла, что еще утруждаешь Учителя?»
Евангелист Лука упоминает об одном, вероятно, нарочитом вестнике, с которым шли другие, так как люди вообще очень любят сообщать поразительные известия, не исключая даже и печальных. Надежда на действительную помощь от Христа, которую они могли питать прежде, теперь погибла.
Те, которые, может быть, верили, что Он был в состоянии воспламенить последнюю искру угасающей жизни, не имели, однако, более крепкой веры, не чаяли большего, не думали, что Он силен возжечь искру жизни и после того, как она уже вовсе потухла. Может быть, и надежда отца исчезла бы и не совершилось чудо, за отсутствием необходимого для того условия, веры, если бы милосердный Господь не видел опасности и не предотвратил готового возникнуть в нем неверия. «Иисус, услыхав слова сии, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй». В этот час проявляется истинное милосердие. Господь говорит в тот же самый момент, не давая времени проникнуть сомнению в душу отца, а еще более не допуская устами его высказаться неверно, которое могло бы помешать исцелению, но предупреждая его словами ободрения и надежды.
