Мёрэйн подошёл, они гостеприимно распахнулись под его взглядом и сами собой захлопнулись за его спиной. Молоденькие караульные, застигнутые врасплох, запоздало встали навытяжку. Мёрэйна обдало волной их эмоций, мыслей и ощущений. Один из постовых думал о предстоящей церемонии: просить о вступлении придёт кто-то из его родственников. Второй мучился последствиями неумеренных возлияний, совершённых вчера вечером… Оба при появлении Мёрэйна забыли о своих проблемах. Мёрэйн усмехнулся.
– Давно пора бы привыкнуть.
– Так точно, вэддан, – отчеканили караульные в один голос.
– Всё спокойно?
– Так точно, вэддан.
– Церемония Прошения вот-вот начнётся, – раздался из-за угла сухой старческий голос, и с боковой лестницы сплыл мастер Гоода – крепкий бородатый старец в голубом шёлковом ассари. Часовые замерли как статуи.
– Мы уже думали, что потеряли вэддана, – говорил мастер Гоода, по обыкновению, немного в сторону, не глядя на Мёрэйна прямо. – Вэддан, без сомнения, был занят очень важным делом, не требующим отлагательства настолько, что ради оного возможно пренебречь церемонией.
– Если мастер Гоода обратит внимание, церемония ещё не началась, – в тон старику сказал Мёрэйн, только не разжимая губ: часовым не следовало слышать, как кто-то смеет перечить Мастеру Стражи.
– Мне следует оставить Мастера и предаться медитации, – произнёс он вслух. – Церемония скоро начнётся.
Что бы там ни говорил главнокомандующий, приготовления, которыми был занят с утра гарнизон форта, не касались Мёрэйна. Его задача на церемонии Прошения была предельно проста – внимательно заглядывать в глаза каждому из кандидатов и читать их мысли. Духовные практики, как знал Мёрэйн, были хорошим предлогом отвязаться от общества Мастера в таких случаях. Было ясно, что старик, будучи хорошим воином и командиром, напрочь не разбирается в искусстве работы с Меа. Так что на время, оставшееся до начала церемонии, Мёрэйн был избавлен от назойливого общества главнокомандующего.
Но его общества искал, как выяснилось, не только мастер Гоода.
Мёрэйн шёл по внутренней галерее второго яруса, направляясь в свою келью, когда ощутил взгляд в спину. Скользнуть с плана физической реальности в Сэйд хватило, чтобы на каменной кладке галереи перед ним вырисовалась тень. Тень лежала почти возле его ног и шевелила ушами. Уши были острые, расширяющиеся книзу… Как только он на них посмотрел, к ним тут же добавились рожки, состроенные из двух мясистых длинных пальцев лапы, которую тень поднесла к голове, а вторая лапа тени приветливо отсалютовала Мёрэйну. Обернувшись, Мёрэйн поднял взгляд: над ним возвышалась верхняя стена форта, венчающая второй ярус, а над стеной высилась восьмиугольная восточная башня. Мёрэйн быстро поднялся по витой башенной лестнице.
На верхней площадке сидел,
