и плещутся, разгоняя сон. Потом они толпятся у наковальни, передавая молоток из рук в руки. Вот отбита последняя тяпка, замирает в воздухе стальной звон… А поле уходит к самому горизонту, пропадает в далёкой дымке, и ты идешь по борозде и нет её конца, нет конца твоему пути».
Туган стал нужным людям. В нем нуждаются его друзья, трудные судьбы которых он переживает как свои, и это помогает ему найти утраченный смысл жизни. Бицоев хорошо показал стремление юности найти себя в живом практическом деле. В сельском парне автор раскрывает утонченный духовный мир: он не раз удивлялся цветам, которые растут на горных склонах и ему грустно, что он не знает их названий. Но, главное, он удивляется человеку. «Такого странного существа как человек в природе больше не найти, мало ему земного простора, мало того, что солнце неустанно служит ему… Нет, придумал себе, что обязательно он должен быть кому-то нужен, необходим», – рассуждает Туган. «Человек должен во что-то верить, ради чего-то жить на земле, иначе рано или поздно почувствуешь ничтожность своего существования, замкнешься в самом себе», – думает Туган. «Для человека ведь нужно так мало… Но как трудно достичь этого малого», иго «малое» в сопричастности к жизни всех людей: «Капля в море эти пять рядов возделанной кукурузы, если сравнить их с неоглядными просторами поля, но рядом со своими пятью ты увидишь еще пять и еще, и еще…»
Живым воплощением традиции стала сочиненная самим Туганом, но удивительно соответствующая духу осетинского народа легенда о старом Гато, которую он противопоставляет казенным словам журналиста, приехавшего посмотреть на работу молодежной бригады. Это и поэтизация сельскохозяйственного труда, дающего жизнь на земле, «В пирогах этих, – говорится в легенде, – заключен не только наш труд, но и труд наших предков, впервые обработавших землю, поэтому мы и встаем, когда освящаем пироги. И пусть от поколения к поколению передаются мир и добро. Наш бог – это наша земля. Так пусть всем нам хватает ума и силы ценить эту землю, пусть мы всегда будем богаты её дарами».
Но повесть Бицоева далека от идиллии: «Вот мы проспали под одним навесом, пропололи по два ряда кукурузы и думаем, что подвиг совершили. А что получится из всего этого? Кем станет Туган? Сбудутся ли его мечты? А если их нет у него, появятся ли они… А все остальные? Как сложится их жизнь? – у всех… Эти вопросы волнуют не только героев, но и автора, и читателей этой талантливой повести. В одном убежден автор – в истинности позиции Шахама, учителя Гала и идущего вслед за ними Тугана. Он представил себе осеннее поле, высохшие стебли кукурузы и подумал, что все это только первый шаг и впереди большая дорога. Нужно идти по ней, не спотыкаясь на рытвинах. Он видел лицо старого Галы, слышал легкий посвист талого ветерка и шум быстрых вод Асгаудона. И думалось ему легко.
Нетрудно предвидеть упреки автору за облегченное разрешение конфликта, но он адресовал свою книгу юному читателю, взыскующему идеала, а кроме того, односторонность изображения жизни только в черных красках немногим лучше пресловутой лакировки действительности. Да и Туган – не схематичный
