протест “общественников” против современной эстетической критики»[233].
Практически во всех дискуссиях возникает настойчивая дихотомия «старой» и «новой» критики (К. Чуковский, Б. Садовской, П. Пильский, М. Пустынин и др.).
Б. Садовской в опубликованной в «Весах» статье «О старой и новой критике», связал с «идеалистом» А. Волынским зарождение новой критики. Противопоставляя «новую» и «старую» критику, Б. Садовской провозгласил главной задачей новой критики «полную беспристрастность». Если «журналисты отживающего типа чрезвычайно любят вытягивать из разбираемых произведений подкрепление собственным мыслям, искусно подтасовывая для этого нужные фразы, и вообще не прочь от шулерских приемов», то представитель новой критики «должен прежде всего осознать, что староверческое коснение в журнальных традициях несет верную смерть свободной мысли». Б. Садовской, в сущности, повторил уже высказанные прежде претензии к радикальной критике, правда, заметив, что «даже публика – русская, полуобразованная публика, – сама подчас опережала кое в чем критические приговоры»[234]. Он завершил статью, вспомнив давнее клише «у нас нет критики».
М. Пустынин в статье «О новой критике» заявил: «“Старые критики” – за исключением Белинского и Ап. Григорьева – были сплошь догматики, и только с публицистической точки зрения рассматривались ими художественные произведения… догмат, критерий, принцип закрывали от взоров старых критиков сущность художественного произведения, не укладывающуюся в тесные теории, но “сущность” эта и не интересовала критиков»[235].
К. Чуковский, оперируя определениями «старая» и «новая» критика, попытается более определенно выделить их отличия, сведя их к трем признакам:
1) произвольность их тем и сюжетов, но вместе с тем настойчивое стремление вскрыть потаенное в творчестве изучаемых писателей («умеют открывать скелеты в каждом посещаемом доме»);
2) отсутствие какой-то общей защищаемой идеи (только ради процесса нахождения) и связанная с этим адогматичность;
3) подчиненность личности критикуемого автора[236].
По сравнению с классическим периодом литературы в целом происходит понижение общественного статуса критики, фигур, подобных Белинскому, Добролюбову (и соответственно степени их влияния в обществе) в этот период нет. Эту особенность статуса критики признают практически все – и модернистские критики, и марксистские, и фельетонно-массовые. К. Чуковский в «Письмах о современности» (1903) скажет, что «на смену Белинскому, Добролюбову и Михайловскому – никто нынче не идет»[237].
Обозреватель газеты «Курьер» констатирует, как «“отцы” вспоминают минувшие дни и былую власть литературной критики над читающей публикой, называя Белинского, Добролюбова, Писарева»[238].
Своего рода итоговым
Литературно-критические выступления Р.В. Иванова-Разумника в журнале «Заветы». Саратов, 2007. С. 103.
Весы. 1905. № 9-10. С. 74.
Весна. 1909. № 9. С. 14.
Чуковский К.И. Собр. соч.: в 15 т. Т. 6. М., 2002. С. 534–535.
Там же. С. 228.
Власов И. Современный критик! // Курьер. 1903. 27 сентября.
