у них нескладная, и сами они здесь ввиду простоты нравов не расположены к праздным оборотам речи и скоры на самосуд да расправу. Ведьма? На костёр! Молчащий? В колодец! Инквизитор? Инквизиторствуй!
Брат Марион снова вздохнул.
Приходилось натурально таскать с собой талмуды писаний и железные щипцы заковыристой формы. Для устрашения малых сил и придания мессе вящей образности.
Иначе не поверят, завтра с таким заходом и сам в колодце окажешься.
Осмотрев внимательно тропинку на полсотни шагов вперёд, брат Марион снова тронул лошадку осторожным шагом. Оглядываться не стал.
С одной стороны замучаешься шеей вертеть, братство не на эти труды его сюда посылало, а с другой – что там оборачиваться. Там она, родимая, куда денется. Сестра Ханна-Матрисия, чтоб её забрала нелёгкая.
Одну вещь брат Марион знал о сёстрах-охотницах точно – если увяжется такая, пиши пропало. Погода обеспечена отвратительная, настроение будет мерзостное и обязательно какая-нибудь особенная гадость в пути приключится. Лошадка со сломанной ногой – ещё не самый дурной вариант.
И главное, чего увязалась. Сёстры вообще невесть какая помощь инквизитору. Под руку говорят, авторитет у паствы подрывают, да ещё и недоверчивые они – страсть. Дай только волю, пол-деревни в прислужники Ксера запишут. А спроси ты у ней, какого гнилого бога тебе в той глуши запонадобилось – молчит и только зенки пялит.
Какое твоё дело, мол.
Прекрасный собеседник в дороге, чего там.
На одной из стоянок не выдержал брат Марион, протянул честну́ю флягу, холодно, мол, сыро, согрейся, сестра Ханна-Матрисия, не побрезгуй кагором. Так она на него в ответ зыркнула, будто он ей додтовой кровью причаститься предложил. Ну, не надо так не надо, нам больше достанет.
Впрочем, широкий жест сестра-охотница всё-таки оценила, в ответ протянув мочёное яблоко из собственных запасов, благодарствуйте. Сочное, бочковое. Хвать да хрусть. Под это дело они даже парой слов перекинулись, паче чаяния.
– А что нынче сказывают, Ускользающие поди совсем перевелись?
– Можно подумать, они раньше тут в каждой деревне штабелями по палатям.
– Штабелями не штабелями, но ваш монастырь, по слухам, позатой зимой разом двоих изловил.
– Тебе то знать не положено, брат Марион. А ваши-то что?
Надо же, имя запомнила, какая благодать.
– Не наша то забота, сестра Ханна-Матрисия, нам бы с самосудом, самопалом да самострелом разобраться. Ежели какая оказия мы, конечно, завсегда бдим. Но уж больно невелик тот случай.
Засмеялась, будто птица каркнула.
– Деятельные вы, я гляжу.
– Уж какие есть.
– Оно и правда, молчащего изловить – это старание следует приложить и смекалку. Ориентирование
