мое дело, – твердо произнес Октамис. – Жди. Немного осталось.
– А потом? – спросила Янина.
Спросила почти беззвучно, одними губами, которые отчего-то онемели.
– Со мной будешь. Хочешь? Ты и я. Детей родим. Заживем душа в душу, – он впился взглядом в ее лицо и настойчиво повторил вопрос: – Хочешь?
У нее язык не повернулся, чтобы произнести короткое «да». Она ограничилась тем, что быстро кивнула. Этого было достаточно. Он тоже кивнул и показал глазами на стойбище, которое она собиралась покинуть. Не споря, Янина повернулась и пошла обратно. Сердце у нее впервые за долгое время пело. Ей было хорошо. Жил рядом человек, которому она была дорога. Уже одна мысль об этом согревала ей душу. Янина забралась под полог, счастливо улыбнулась и уснула. Снилось ей что-то очень хорошее.
В тот же день распухший, потемневший лицом Амизак вышел к племени и под страхом смерти запретил употреблять хмельные напитки и прочее зелье. Был отдан приказ готовиться к большому переходу. Стойбище охватила суматоха. Янина следила за сборами в предвкушении больших перемен в своей жизни. Она верила, что Октамис сдержит слово: было в нем нечто, внушающее доверие. Оставалось потерпеть немного. Янина была готова терпеть и ждать.
Оба племени, собравшись в одно, снова двинулись в путь. Дозорные скакали во все концы и возвращались с донесениями, выслушав которые, Амизак и Мадагай подолгу совещались, окружив себя советниками и военачальниками. Октамиса на эти советы не звали, и он испытывал уколы уязвленного самолюбия. Но он ничем не выдавал своих чувств и даже не огрызался, когда соплеменники поддевали его, напоминая, как переменилось к нему отношение вождя.
Октамис дожидался своего часа. Он даже был рад тому обстоятельству, что Амизак забыл о его существовании. Не было больше нужды притворяться простаком и глупо таращить глаза. Вождь считает его недостойным своего внимания? Пусть остается при своем мнении. Тем легче будет осуществить задуманное.
Пока что Октамис не придумал, как именно убьет вождя. Больше всего шансов у него было во время охоты и сражения. Подобраться к Амизаку вплотную вряд ли удастся из-за стражи. Всадить вождю нож в сердце при всех было равносильно самоубийству. Нет, умирать Октамис не собирался. Слишком великие свершения ожидали его, чтобы закончить так бездарно. Не пристало любимцу Ареса совершать опрометчивые поступки. Искусство войны состоит не только в умении сражаться, но и в способности подготовиться к битве, выбрать удобный момент и правильно распределить силы.
Амизак и его брат тоже помнили эту истину. Когда наконец разведчики принесли весть о том, что подходящее селение найдено, они отвели людей подальше и начали готовиться к решающей битве. Лазутчики незаметно подкрадывались к поселению, запоминая все изгибы реки, расположение холмов, состояние ограды и пытаясь сосчитать количество воинов. По возвращении они уединялись с вождями, чертили что-то на земле, раскладывали камешки и щепки и отвечали на вопросы. Наконец Амизак и Мадагай решили, что пора начинать.
Сколоты снялись с места и
