большая заслуга… Но лучше скажите, когда вы впервые заговорили с мисс Сибиллой Вейн?
– На третий вечер, когда она играла Розалинду. Я не выдержал и все-таки пошел к ней за кулисы. А до этого я ей бросил цветы, и она обратила на меня свой взгляд – так, по крайней мере, мне показалось. Ну а старый еврей не отставал от меня, решив во что бы то ни стало отвести меня к ней. И я наконец сдался и уступил… Не правда ли, странно, что я не хотел с ней знакомиться?
– Нет, мне так не кажется.
– Интересно, почему, Гарри?
– Я объясню, но как-нибудь в другой раз. А сейчас мне хотелось бы больше узнать о девушке.
– О Сибилле? Знаете, она так застенчива, так кротка. В ней есть что-то совсем еще детское. Когда я стал восторгаться ее игрой, глаза ее широко раскрылись с очаровательным выражением искреннего удивления, как если бы она совершенно не сознавала, какой способностью воздействовать на людские души наделила ее природа. Мне кажется, мы оба немного нервничали. Старый еврей стоял ухмыляясь в дверях пыльной гримерной и все время бормотал что-то витиеватое о нас с Сибиллой, а мы с ней молча смотрели друг на друга, как дети. Старик упорно продолжал величать меня «милордом», так что я вынужден был уверить Сибиллу, что на самом деле я вовсе не лорд. Она ответила очень мило и несколько простодушно: «Вы скорее похожи на принца; я так и буду вас называть – Прекрасный Принц».
– Что ж, мисс Сибилла умеет говорить комплименты.
– Нет, Гарри, вы не так поняли ее слова. Она восприняла меня, как если бы я был персонажем из какой-то пьесы. О жизни она ничего не знает. Живет она с матерью, уставшей, увядшей женщиной, которая в тот первый вечер, когда я оказался в этом театре, играла леди Капулетти[47] в каком-то дешевом платье ядовитокрасного цвета. По ней сразу видно, что лучшие ее дни уже позади.
– Да, я знаю, как выглядят такие женщины. Их вид всегда действует на меня удручающе, – произнес лорд Генри, разглядывая перстни на пальцах своих рук.
– Старый еврей порывался рассказать мне ее историю, но я сказал, что она меня не интересует.
– И правильно сделали. Слушать истории о чужих драмах – неблагодарное занятие.
– Меня интересует одна лишь Сибилла, и мне дела нет до того, из какой она семьи и кто ее родители. А она само совершенство – от прекрасной головки до маленьких ножек. Каждый божий день я хожу смотреть на нее в представлениях, и с каждым днем она кажется мне все обворожительнее.
– Так вот почему вы больше со мной не обедаете. Я, признаться, подозревал нечто в этом роде, но никак не ожидал, что вы влюбитесь до такой степени.
– Но, дорогой Гарри, мы с вами завтракаем или ужинаем вместе каждый день, и я несколько раз ездил с вами в оперу! – воскликнул Дориан, удивленно глядя на друга своими голубыми глазами.
– И вы всегда ужасно опаздываете.
– Поймите, Гарри, я уже не могу
Леди Капулетти – мать Джульетты в пьесе «Ромео и Джульетта».
