под водой и вдруг вынырнула, а тут, наверху, ослепительно ярко. Сердце забилось так, словно вот-вот взорвется и я задохнусь.
– Привет, – защебетала она в ответ, – я тебя не разбудила? А что ты делаешь? Пошли в кино на «Королевство полной луны»? Это новый фильм Уэса Андерсона, ты его еще не видела?
Она задавала вопросы, не дожидаясь моего ответа. Словно была уверена, что я свободна для нее в любой момент и готова пойти, куда она пожелает. Не могу сказать, что она сильно ошибалась. Конечно, я согласилась и понеслась скорее в душ собираться.
Уже у себя в комнате, с мокрыми волосами, прыгая на одной ноге, натягивая штаны, я заметила свое отражение в зеркале и замерла. Не то чтобы я никогда не видела себя полуголой, но в тот миг я взглянула на себя как-то по-новому. Будто у меня началась другая жизнь и я теперь в ней тоже другая. Невысокая, узкоплечая, с широкими полноватыми бедрами, тонкими руками и маленькой грудью.
В детстве я переживала, что некрасивая, на что мама снисходительно отмечала: «Ничего страшного, зато ты пропорциональная». Я еще больше заливалась слезами, переполненная обидой. Мне хотелось, чтобы она начала переубеждать меня, посадила к себе на колени и стала щебетать свои материнские успокоительные неправды. «Санечка, – сказала бы она, – у тебя самый красивый нос на свете, у тебя самые большие на свете глаза, самые длинные ресницы, самые сладкие ямочки на щеках». Но ничего такого она не говорила, а со временем и вовсе стала недовольно и зло отмахиваться от моего нытья. Она сдерживала себя все реже, а все чаще летели в мой адрес иголки ее замечаний: «ты опять поправилась?», «тебе не идут такие брюки, они для тех, у кого длинные ноги», «с твоим лицом нужно носить другую прическу, чтобы не выглядеть глупой». Я быстро привыкла смотреть на себя ее глазами. Но сейчас в зеркале я увидела кого-то другого – я увидела юную девушку, маленькую и гармонично сложенную.
Я с удивлением выпрямилась, чтобы рассмотреть себя внимательнее: молодая упругая кожа, длинные густые волосы, темные ресницы и брови, эффектно контрастирующие с цветом волос. Это было похоже на наваждение, словно я, немного пьяная, смотрела на себя, взъерошенную, полуодетую и растерянную, и нравилась себе. Впервые в жизни, пусть всего несколько секунд, я казалась себе красивой.
Тина встретила меня на крыльце кинотеатра уже с билетами и огромным стаканом попкорна. Она говорила по телефону. Едва кивнув в мою сторону, протянула мне попкорн и билеты и продолжила беседу, отвечая кратко, односложно, так, что я не могла догадаться, о чем разговор. Мне стало неловко, потому что я вдруг осознала, что совершенно ничего о ней не знаю. С кем Тина сейчас говорит: со своим парнем? с мамой? она важный начальник, и ей звонит подчиненный? клиент? что-то случилось, и сейчас она оставит меня тут одну, мол, сходи без меня, прости, дела, в другой раз? Я посмотрела на Тину и поймала ее взгляд – она улыбнулась мне, легко и ласково, продолжая говорить в трубку.
«Господи, – сказала я себе, – Саша, нельзя так нервничать только
