style="font-size:15px;"> Судя по тому, как Зонахидзе его произносил, имя было русское.
– Он всегда заказывал оркестру «Алаверды»… – сказал Эртер. – Это кавказская песня…
– Помните? – спросил Зонахидзе, изо всех сил сжимая мне запястье. – «Алаверды»…
Он начал насвистывать мелодию, и глаза его заблестели. Я тоже вдруг растрогался. Мне казалось, я узнаю эту мелодию.
Тут к Эртеру подошел официант, подававший нам ужин, и указал в глубину зала.
Там в полумраке за столиком, подперев ладонями голову, одиноко сидела женщина в бледно-голубом платье. О чем она думала?
– Новобрачная.
– Что она тут делает? – спросил Эртер.
– Не знаю, – ответил официант.
– Ты не спросил, может, ей что-нибудь надо?
– Нет-нет, ей ничего не надо.
– А остальным?
– Они заказали еще десять бутылок «Крюга».
Эртер пожал плечами:
– Меня это не касается.
Зонахидзе, не обращая внимания на новобрачную и на их разговор, настойчиво повторял:
– Ну… Степа… Вы помните Степу?
Он был так возбужден, что в конце концов я ответил ему с загадочной улыбкой:
– Да-да. Немного.
Он обернулся к Эртеру и торжественно произнес:
– Он помнит Степу.
– Я так и думал.
Официант, не двигаясь, стоял возле Эртера, и вид у него был растерянный.
– Месье, мне кажется, они займут номера… Что делать?
– Я же говорил, эта свадьба плохо кончится… Ладно, старина, пусть себе… Нас это не касается…
Новобрачная по-прежнему неподвижно сидела за столиком. Только руки скрестила.
– Интересно, чего она там сидит в одиночестве? – сказал Эртер. – Впрочем, нас это совершенно не касается.
И он махнул рукой, точно отгоняя муху.
– Вернемся к нашим баранам, – сказал он. – Значит, вы подтверждаете, что знали Степу?
– Да, – вздохнул я.
– Стало быть, вы принадлежали к их компании… А отличные были ребята, черт возьми, да, Поль?
– Да уж… Но все исчезли, – подавленно произнес Зонахидзе. – Вот только вы, месье… Я рад, что нам удалось вас… локализовать… Вы были в компании Степы… Поздравляю… Та эпоха куда лучше нашей… а главное – люди были иного сорта, не то что теперь…
– Главное – мы были моложе, – усмехнулся Эртер.
– Когда, в какие годы? – спросил я с бьющимся сердцем.
– Да мы все путаемся в датах, – сказал Зонахидзе. – Во всяком случае, до потопа…
Он внезапно помрачнел.
– Бывают же совпадения… – сказал Эртер.
Он встал, подошел к невысокой стойке в углу и вернулся к нам, листая газету. Потом протянул ее мне, указывая на объявление:
Дочь, сын, внуки, племянники и внучатые племянники, а также друзья – Жорж Сашер
