style="font-size:15px;"> – Эмиль всегда любил поболтать с детьми, – пробормотал Мияша себе под нос, и уже громче, но очень дружелюбным тоном обратился к мальчику, указав на плетеные кресла в такой же плетеной беседке, увитой тонкими цветущими лианами. – Может быть мы присядем вон туда, и ты расскажешь нам поподробнее о твоей встрече с капитаном Алекси.Они расположились в беседке, и мальчик продолжал рассказ:
– Я очень боялся наказания, потому что за такую же провинность у нас совсем недавно забили одного мальчика-слугу насмерть. Меня самого уже много раз наказывали, но то было за всякие мелочи, а в этот раз… – тут мальчик вдруг испуганно взглянул на капитанов. – Но господин меня простил, правда. Я не обманываю. Он спросил, долго ли я служу в этом дворце, и я ответил, что уже около года. Тогда он спросил, где мои родители. Я ответил, что отец умер, а мать отдала меня в слуги и с того момента больше ни разу не приходила. Мне было очень лестно и удивительно, что он разговаривает со мной так же как сейчас вы, вежливо, внимательно выслушивая мои ответы, несмотря на то, что сам – высочайшая персона, и тогда, чтобы хоть как-то оправдать совершенно не заслуженную мною милость, я предупредил его, что секретарем Великой Герцогини в кофе было что-то подсыпано. Он поблагодарил меня и обещал, что никому не расскажет о том, что я его предупредил. После этого он выплеснул остатки кофе в дезинтегратор и попросил меня обязательно зайти еще раз через пол часа, и при этом сказал, что я могу ему очень помочь в одном важном деле. Я, разумеется, согласился, тут вошла Ее Величество и мне пришлось поскорее уйти из спальни. Снаружи был господин личный секретарь, он спросил меня, о чем я разговаривал с господином и выпил ли тот кофе, при этом он так злился, что чуть не порвал мне рубашку. Я соврал ему…
Мальчик на минуту замолк, переводя дух и изучающе глядя на капитанов, которые внимательно и не перебивая слушали его, и продолжал:
– Когда я вошел в спальню второй раз, добрый господин, казалось, крепко спал. Я уже совсем было собрался уходить, но господин вдруг открыл глаза и посмотрел на меня совершенно не сонным взглядом. Потом сел на кровати, кивнул мне и даже улыбнулся. Я подошел ближе и поклонился. «Не надо кланяться, – сказал он. – Мы ведь с тобой – друзья». И протянул мне ладонь. Его рука показалась мне такой сильной, что, пожалуй, если бы он дал мне легкую затрещину, то я бы покатился аж до самой двери, как от подзатыльника, который я однажды получил от нашего повара. Но драться господин вовсе не собирался, а только осторожно пожал мне руку и тихо сказал: «Пожалуйста, не откажи в помощи. Понимаешь, этот противный личный секретарь задумал погубить ни в чем неповинных, добрых и очень хороших людей. Пока не поздно мы должны помешать осуществлению его преступных планов. Помочь можешь только ты…» Мне стало даже немножко страшно. Впервые один из настолько благороднейших господ говорил со мной так доверительно. Я даже сразу не смог ничего ответить, а только закивал головой. И тогда он подробно рассказал, что мне нужно делать, и дал мне вот это.
Мальчик приподнял рукав,
