момент даже смирился с этой мыслью, но его план был совершенно в другом.
Ему не нужна была обуза, ему не нужна была упущенная возможность в виде меня, но при том, он словно хотел вывалить все, что мог, на меня. Ему нужно было выговориться напоследок.
Тогда-то он мне и рассказал, что он ни черта не инженер. Он был из ЦРУ. Все это время просидел в какой-то яме, в обнимку с афганскими бандитами, а потом попросту перебил их, когда те решили его прикончить. Оттуда был его тюрбан, и оттуда его накидка. Он собрал все свое добро и просто двинулся в сторону Пакистана, рассчитывая найти свои войска. Однако не успел. Все карты ему подпортила ядерная война. Эта тварь решила, что Кветта, куда он сперва хотел идти, вероятно разбомблена и взял севернее. Я ведь знал! Я так и знал, и так корил себя дурака, что не взял его на чем-нибудь с поличным. Что не притянул Битти за язык, когда была возможность. Но потом рассудил, что вероятнее всего, тогда этот психопат просто пристрелил бы меня, как своих прошлых союзников.
Хотя и в лежании связанным с пробитой головой приятного мало.
А вот часть с Аль-Беду оказалась правдивой. Он следовал заветам, что на три четверти самой страшной лжи стоит мешать четверть правды. И я осознал это слишком поздно. Умные мысли часто приходят тогда, когда в голове образуется лишняя дырка. Действительно встречал старика, и действительно повернулся в тот момент, когда он рассказал ему о мифическом городе-кочевнике, исполняющем желания. И ему нужно было, чтобы я до него не смог добраться, чтобы я не оказался помехой для него. Он задумал избавиться от меня, еще когда я впервые его окликнул. И зря я тогда не пустил по нему очередь. Он обозвал меня предателем и выстрелил в голову.
Да, мам, меня убили. Поправка – попытались. В тот момент я лежал одной щекой на песке, а стрелял он практически не глядя. Затем, вероятно, просто взял набитый до отказа моей едой баул, закинул его на плечи и насвистывая что-то себе на уме, весело удалился в сторону Кандагара.
…Я очнулся от страшной головной боли. Но это ничего, по сравнению с тем, что было с моим лицом. Пуля попала мне в зубы, раздробила часть верхней челюсти, выбила шесть зубов, и практически лишила меня нижней челюсти. Прошу тебя, мама, не представляй это. Поверь, в зеркало я теперь не смотрюсь. Хотя, у меня его и не было. Еще страшнее было чувствовать это руками, и понимать, что тебе вообще никто уже не поможет. А эта ЦРУ-шная тварь оставила мне лишь пробитую фляжку и пустой холщовый баул. Он даже каску, на кой-то ляд, забрал. Пидор.
Прости мам, я снова ругаюсь.
Тогда я вспомнил о портянках, как о манне небесной. Ими было бы удобнее всего перевязать мою изувеченную глупую голову, но я их выбросил, оставил за бортом как ненужный груз. А ведь именно вонючие советские тряпки Битти скорее всего бы мне и оставил, как издевку. Не просчитал, не продумал я – виноват. Но, повезло, что у меня было х/б. Хэбэшка, нам ее выдавали, и мне дважды повезло, что прошлой ночью я ее поддел на себя,
