да узнаешь, ― скромностью он никогда не отличался и церемониться не любил.– Вот прям так сразу возьми да позови, ― кокетливо отказалась Дуня.
– А не позовёшь, так я сам приду.
– Кто-б ещё тебя впустил, ― поправив платок, девушка развернулась и отошла от забора, покачивая бёдрами, не торопясь, будто специально давая себя рассмотреть.
– А енто мы поглядим, ― проговорил Емеля, проводив её глазами.
И слово сдержал. Вечером он даже за ушами помыл, прежде, чем идти к девушке. Легко перелез через забор и стукнул в окно.
– Явился – не запылился, ― в полумраке блеснули лисьи глаза Дуни.
– Не запылился. Дверь-то откроешь, аль через окно залезать?
– Так уж и быть, открою.
С довольной ухмылкой, Емеля быстро зашагал к двери.
Вернулся он ближе к утру, в сенях столкнулся с заспанной тётей Галей.
– Тьфу, бесстыдник. Хоть бы слухов побоялся! Да и эта хороша – потаскушка. Муж воюет, а она первого встречного в койку тащит. И не совестно тебе с чужой женой?
– Да не бронитесь, тёть Галь, Сеньку разбудите. Откель мне было знать, чё она жена? ― шёпотом ответил Емеля, разуваясь. ― Да и как такой откажешь, ежли сама позвала, ― он улёгся на тюфяк, подложив свёрнутую рогожу под голову. ― А война ащё чёрт знает сколько будет и когда еёшний муж воротится…
Однако, ни упрёки тёти Гали, ни беспокойство Арсения о том, что Калинов может узнать о Емелиных похождениях, не помешали ему и следующей ночью прийти к Дуне.
– Чё-ж ты не сказала про мужа сваво?
Волосы девушки приятно щекотали лицо. Дуня вздохнула, не поднимая голову с груди Емели:
– Галина Петровна тебе уже растрепала? ― недовольно спросила она. ― Не схотела – вот и не рассказала. Да и тебе какое дело? Всё равно сбежишь до того, как он воротится.
– А чё ты не ждёшь его?
– Сказала же – не твоего ума дело.
– Ладно-ладно, не фырчи. За кого воюет-то?
– За алтовских. Лучше-б с кукушками от службы бегал али к малиновым подался в леса… Ждать его ещё после такого, ― Дуня посмотрела в лицо собеседника, нахмурившись. ― Он там людей разорять будет, а я ждать его? Я ему сказала, что, если пойдёт за Альтова, то пусть не возвращается. Ажно подрались… Ушёл – вот и чёрт с ним! ― губы её напряглись , глаза влажно заблестели. ― Вот возьму, да с тобой сбегу! А он пускай живёт с кем хочет!
Емеля невольно улыбнулся, глядя на неё:
– Ну-ну, запрягай козу в горшок, и поедем на заре, ― насмешливо проговорил он. ― У самой, вон, глаза на мокром месте… Не, Дунька, не надо тебе со мной.
Немного помолчав, она снова легла, устроившись у Емели под боком:
– Побудешь до утра? Мне не спится одной…
– Мне спешить некуда. Токмо разбуди, а то я этак полдня продрыхнуть могу.
– Разбужу, ― Дуня затихла, но в этом молчании ощущалась какая-то недосказанность.
– Ну чё притухла? Рассказывай…
– Чего рассказывать?
– Чё хош, то и рассказывай.
