Высокоблагородие не изъявил желание продолжить разговор.– Как звать-то этого вашего благородного? ― спросил Кир у своего конвоира по пути.
– Дмитрий Феофаныч. Воздвиженский.
– Воздвиженский? Генеральский сынок, что ли?
– Да.
– Как же это генерал свою кровиночку родненькую отпустил в такое пекло? ― Кир иронично усмехнулся.
– Этому запретить не получится, да и спорить с ним бесполезно.
– Лютый он у вас? Как думаешь, бить будет?
– Может и будет, коли разозлишь.
Такой ответ не добавил Киру тревоги. Дмитрий был похож на человека, с которым можно договориться.
– Грановский сбежал, небось?
– Нет. Этот отстреливался, пока патроны не кончились.
– Убили?
– Живым взяли.
– На его труп я бы глянул. Да, может, и гляну ещё… Пришли?
– Пришли.
Дмитрий, похоже, был в хорошем настроении, он весело посмотрел на Кира и кивнул ему на табурет:
– Садись. В ногах правды нет.
Было заметно, что на войне он не так уж давно, даже тени под глазами залечь не успели.
– Как зовут, анархист?
– Кир.
– А фамилия?
– Смолин. На что тебе? ― легко спросил Кир, будто у приятеля.
– На всякий случай, ― Дмитрий неторопливо обошёл его, разглядывая. ― Говоришь, Грановский тебя просто так побил?
– Нет. За идею.
– За идею, ― со смешком повторил офицер. ― Сейчас мы у него это и узнаем. Приведите Грановского!
– А цыгаркой пока не угостишь, Высокоблагородие?
– Наглости тебе не занимать. Не боишься, что за такое будешь рядом с остальными в яме лежать? ― в голосе Дмитрия не было серьёзной угрозы.
Потому Кир лишь равнодушно пожал плечам:
– Да я, похоже, хоть как рядом с ними лягу. Чего терять уже. Я бы и с царём так же разговаривал, мне все одинаковые.
– Кто-бы только к царю такого босяка пустил, ― достав из кармана портсигар, Дмитрий открыл его перед собеседником, после чего чиркнул спичкой и дал прикурить. ― Хотя говоришь ты хорошо. Грамотный?
– Спасибо, ― Кир затянулся и кивнул: ― Грамотный. Хоть табаку хорошего перед смертью попробую…
В этот момент дверь открылась, в избу ввели Грановского со связанными за спиной руками. Влажная гимнастёрка была запачкана кровью, на левой стороне лица от виска до подбородка тянулась оранжевато-розовая ссадина, как от падения на шершавый обледеневший снег. Волосы у виска склеились от крови. Мрачный взгляд тёмных глаз перепрыгнул с Дмитрия на Кира.
– А ты, погань, уже за курево продался…
– Чего-ж не покурить, если дают? С меня спросить взамен нечего, ― отозвался тот, злорадно усмехнувшись.
– А действительно ли нечего? Или ты его так, для души избил? ― поинтересовался Дмитрий.
– Да что с него спрашивать? Эта кукушка, поди,
