дни и даже недели Ваня утром выходил за Каменку, садился у дороги и ждал маму до вечера. Иногда кто-нибудь, проходя мимо, давал ему кусочек хлеба, сухарь. Приходила Фрида, как правило, с Лизой и садились рядом, вместе плакали, потом шли домой.
Наступила осень, и надо было идти в школу, но… мальчик жил в своём мире, не замечая никого. На него стали показывать пальцем, тупо крутить у виска. Сальман предложил заявить в сельсовет, чтобы Ваню отправили в детский дом. Фрида заохала, постучала мужа по лбу, сказала, что он поздно хватился и это не по-божески. Так Ваня стал жить тихо и незаметно в новой семье. Только месяца через три состояние его стало улучшаться, особенно когда он стал потихоньку вникать в школьные успехи Феди и Лизы. Тут уж пришло время удивляться отцу и матери, и… к новому учебному году они записали Ваню в первый класс, по единственному документу – записке мамы Марфы. Над его заявлением, что он уже и раньше учился в первом, даже в третьем классе!., все только смеялись, потому что внешне он не тянул даже на первоклашку. То, что он Ромашкин, никого не смутило, поскольку в своём посёлке знали – он внук Марфы Новосёловой, а записку из церкви никто не видел.
Учился Ваня, играючи, и не потому, что он уже заканчивал один раз первый класс, он совершенно об этом забыл. Пережив страшный психологический удар по неокрепшему детскому сознанию, он жил как бы в двух измерениях и в перегруженном состоянии. Он много чего забыл, но постепенно к нему, частично и избирательно, возвращалась память из другой жизни. Он вспоминал, что ему не было и шести лет, но… он ходил в школу, а к семи годам уже вполне прилично читал, писал и считал на уровне второго класса.
Всё дело в том, что он рос с братьями Колей и Ваней, ещё сестрой Валей и с пяти лет ходил с ними в школу, они учиться, он играть. В классе стояло два ряда парт. На первом ряду сидели первоклассники, на втором второклассники, и была одна учительница, и в каждом ряду всегда были свободные места. В другой комнате были такие же ряды, и учились уже третий и четвертый классы, и тоже своя учительница. Ваня ходил в школу вроде бы играть, и все это только так и воспринимали, но учительница начальных классов, Роза Иосифовна, очень быстро поняла, что перед ней не только умный, но и прилежный мальчик. Если ему не нравилось обучение в первом классе, он молча пересаживался, мог на уроке перейти во второй, или в третий класс. Ученикам было весело. У него были две самых настоящих тетради и подражая ученикам, он прибавлял или отнимал числа и старательно выводил буквы. Учителя даже давали ему задания на уроке и всегда следили, как получается. В особенный восторг Ваня приводил всех окружающих, когда решал задачи быстрее настоящих учеников. Не прошло и года, как сопливый Ванька, так его прозвали старшие, кстати, он был сопливый не больше других, с гордым видом садился только во второй, ещё чаще в третий класс. Дома, потешаясь, а когда и всерьёз, его учили братья и сестра, чему могли и как могли. После потери родных и своего побега, все эти подробности Ваня забыл, а вот знания вернулись. Часто он даже
