которые стали перенимать черные танцевальные стили, и в самом деле были членами богатейших семей Нью-Йорка. В 1898 г. все газеты с восторгом писали о том, как Уильям К. Вандербильт, яхтсмен, мотогонщик и потомок аристократии Нового Амстердама, выигрывает состязание по кейкуоку. Флетчер рассказывает, как он обучал Вандербильтов (Уильям был женат на наследнице короля серебряных приисков Вирджинии Фэйр) и исполнял роль распорядителя парада во время их победного шествия на ежегодном ньюпортском гала-концерте, устроенном миссис Стьювесант Фиш[165]. Зрелище высокого общества, забавляющегося подобным образом, вызвало повсеместное веселье, и различные черные чемпионы кейкуока, включая Уильямса и Уокера, немедленно вызывали Вандербильтов на публичное состязание – каковой вызов был молчаливо проигнорирован[166].
Чтобы прояснить контекст подобного рода развлечений высшего класса, стоит отметить, что миссис Фиш имела и еще одну причуду – она давала ежегодный бал, на котором ее гости одевались в костюмы своих слуг. Чувствуя неприступность своей социальной позиции, юные Вандербильты и Фиши могли без какой-либо опаски переодеваться в дворецких и служанок или же развлекаться подобно цветным участникам минстрел-шоу. Старики могли ворчать по поводу «носителей исторических и аристократических имен, танцующих этот сексуальный танец… умеренную версию африканских оргий»[167], однако Вандербильт, исполняющий кейкуок, оставался Вандербильтом. Коэны, Корелли или Клэнси[168], занявшиеся кейкуоком, оказались бы в куда более шаткой позиции, ибо их притязания на «белизну» среди более консервативных американских арбитров этничности полагались довольно сомнительными. В силу этого кейкуок в то время являлся либо мероприятием для черных, либо недолговечной причудой высшего общества.
Тем не менее гарцующие Вандербильты в самом деле открыли дверь в этот мир, и в десятые годы следующего века новое поколение белых и не-белых танцоров вошло в нее двумя шагами[169].
Глава 3
Танцуют все
Во втором десятилетии XX века казалось, что единственная музыка, которая имеет какое-либо значение, – это музыка танцевальная. «Одержимые танцем обитатели Метрополис Кип кружатся с ужина до завтрака», кричал заголовок в New York Times[170]. Синкопы рэгтайма соединялись с ритмами Бразилии, Кубы и Аргентины; авторы песен торопились писать мелодию за мелодией, чтобы поспеть за модой; рестораторы расчистили свои заведения от столиков, чтобы освободить место для лихорадочных танцоров фокстрота и гибких поклонников танго. Причиной тому были как демографический сдвиг, так и инновации в области музыки и танца, и дух этого времени можно уловить, проследив два контрастирующих сюжета, связанных с ключевыми фигурами той эпохи: Ирвингом Берлином и участниками танцевального дуэта Верноном и Айрин Касл. Берлин и чета Касл вместе покорили Бродвей в 1914 г. с музыкальным ревю под названием Watch Your Step, но к славе они пришли разными путями, и их истории проливают свет на два главных мифа
Жена президента Центральной железной дороги Иллинойса Стьювесанта Фиша. –
Marshall W. Stearns and Jean Stearns,
Распространенные еврейская, итальянская и ирландская фамилии. –
В оригинале – игра слов:
“Contemporary Dancing Has Evolved the Concave Man”,
