вышитые воротничок и манжеты.
– Это вы маме потом передайте, – вскользь шепнула ей Маргарита Ивановна и неспешно направилась к своему стулу у чайного стола.
В числе других гостей подошел к хозяйке и приехавший накануне доктор.
– Ну, что наша больная? Видели вы ее сегодня, Александр Иванович? – спросила у него Ольга Николаевна, садясь на свое место.
– Видел-с и утешительного не могу про нее ничего сказать даже в подарок имениннице, – отрезал доктор. – Прибавлю даже, что чем она скорее отправится, тем лучше, потому что живется ей теперь очень тяжело.
– Ах, какое несчастье! – горестно вскричала Ольга Николаевна. – Тяжело расставаться с землей, когда оставляешь на ней маленьких детей! – глаза ее с тревожной нежностью скользнули по нарядным и цветущим фигуркам ее собственной семьи.
– Да что это за варвар и мужик-то этот, должно быть! Присоединить к этакому делу женщину и девочку! Ах, эти мужики – просто ужас! – вскричала одна уже пожилая и на вид сварливая помещица.
– Не осуждайте его так беспощадно, Софья Николаевна, – возразил Григорий Александрович. – Этот человек, напротив, поразил меня удивительным чувством справедливости и сердечности. Но у него шесть человек детей, и иначе выбиться из нищеты ему было невозможно. Не все то варварство и злоба, что с виду таким кажется.
– Ах, кстати! А что эта девочка, Александр Иванович? Арсений говорил мне, что вчера она была чрезвычайно сильно потрясена, – проговорила Ольга Николаевна, спеша загладить довольно резкий ответ мужа.
– Я этого не знал. Но, вероятно, это потрясение у нее прошло, потому что я ее видел, и она была совершенно спокойна, – ответил доктор. – Она, видимо, очень любит мать, не отходит от ее постели и ухаживает за нею удивительно внимательно, ловко и сознательно, очевидно, потрясение прошло, и она вполне владеет собою.
– Еще бы! – протяжно подхватила Софья Николаевна. – Что им делается! Она с медведями выросла, так чего ей бояться? А вот ваши-то ангелочки, верно, всю ночь не спали.
– О, нет! Мои дети здоровые! – возразила Ольга Николаевна, с любовью и гордостью взглядывая на детей. – Сначала они действительно перепугались, но потом все прошло.
– А я бы все-таки на вашем месте велела прогнать этого мужика и со всем его зверьем, как можно подальше и от села, и от погоста14! – посоветовала Софья Николаевна.
– Как же это можно! – горячо вмешалась Маргарита Ивановна. – Человек этим семью свою кормит, народ эту забаву исстари любит…
– У вас, Маргарита Ивановна, детей нет, и никогда не было, значит, вы не можете понимать чувства матери, – язвительно проговорила Софья Николаевна.
Маргарита Ивановна была действительно старая девушка, и недалекая и злая соседка воображала, что обидит ее намеком на это обстоятельство, которое некоторые недальновидные люди считают почему-то не то
Кладбище.
