Хоть три раза обдристайтесь, ничего не добьетесь!
– Понимаешь, голубчик, речь идет… об одной персоне, – терпеливо, почти смущенно и очень серьезно сообщил Мышонок, одной рукой задумчиво пощипывая себя за щетинки, торчащие на неправдоподобно громадной морде, а другую почти с нежностью положил на руку Ване, – о такой персоне, которая…
– Ну и е… со своей персоной! – оборвал его Ваня.
И тут же, не вставая, своей чугунной слоновьей лапой, которой щипал щетинки на морде, Мышонок так хватил Ваню сбоку по голове, что тот с грохотом полетел со стула на пол.
Минуты полторы, словно в шоке, Ваня скорчившись лежал на полу и не шевелился. Как жучок, поджавший лапки, притворившись мертвым.
Мышонок и Гусенок не трогались с места.
Потом Ваня ожил, слизнул кровь на губе. Приподнялся, сел, прижав к уху, в котором, очевидно, стоял оглушительный звон, одну ладонь, и принялся сосредоточенно, по-детски, словно в глубокой задумчивости, рассматривать ногти на другой руке. На глазах у него блестели слезы.
– Мы можем, наконец, нормально поговорить? – спросил Мышонок.
Ваня боролся со слезами, но это плохо получалось.
– Ну, – сказал Мышонок, – прости меня, голубчик! Я и так очень переживаю.
– Прости его, – сказал Гусенок.
Ваня исподлобья посмотрел то на одного, то на другого, и медленно кивнул.
– Что вам от меня надо?
– Речь идет, – снова начал Мышонок, – об одной персоне… Которая участвует в Мероприятии. Нас интересует только эта персона. И больше никто.
– Это он? Она? – уточнил Ваня.
– Неважно. Просто персона. Лицо. Оно. Абсолютно инкогнито. Этого достаточно.
– Ага, понимаю, – сказал Ваня, – лицо… И что же? Я должен это лицо грохнуть? Или помочь вам его грохнуть?
– Молчи и слушай, – сказал Гусенок.
– Молчу.
– Мы и сами можем убить кого угодно, – сказал Гусенок. – И когда угодно.
– Нет, – сказал Мышонок. – В данном случае мы никого не хотим убивать. Мы лишь сделаем так, чтобы упомянутое лицо не пострадало.
– Какого черта, чего проще, найдите предлог, – пробормотал Ваня, – просто выдерните его еще на старте из Мероприятия, и все будет окей.
– Не то, не то!
– В конце концов, – загорячился Ваня, – я все компенсирую! Оплачу все неустойки. Хоть тут и нет никакой моей вины… – Мышонок с Гусенком удивленно переглянулись, словно никак не ожидали услышать от него подобной глупости. – То есть, – поправился Ваня, – деньги для вас, конечно, не вопрос… Но я компенсирую по-другому! Специально для вашего драгоценного лица устрою персональное Мероприятие. Оно ничего не потеряет. Наоборот! Я разработаю сценарий, каких еще не было. Специально и исключительно… Если это ваше лицо мужчина, сделаю его Христом. Если женщина – Марией Магдалиной. А то и самой Пресвятой
