дура.
Она разжала пальцы, освободив руку, и начала задыхаться. Я не стала поправлять её тело на кровати. Просто вышла за дверь, захлопнув её за собой с такой силой, что рамочки на стене зазвенели от удара.
– Ошибки чреваты последствиями. – Крикнула она мне вслед, и продолжала говорить что-то ещё, но, я её уже не слышала.
Устроившись в прихожей, на старом обшитом велюровой тканью кресле, которым никто и никогда не пользовался кроме кота, пожелавшим остаться до конца со своей хозяйкой, я стала ждать. Запястье ныло от цепкой хватки старухи, и на нём уже начали проступать синяки.
Сумасшедшая дрянь, а не старуха. Ты должна была сдохнуть много лет назад. В день, когда потеряла свою дочь. Сдохнуть от разрыва сердца или страданий, не важно. Но ты этого не сделала. Даже ни разу не вспомнила о ней, словно и не было её никогда.
Не меньше получаса, я слышала доносящиеся из-за закрытой двери беспорядочное бормотание злобной бестии. Может, она не заметила, что я покинула её – предположила я. – Может она до сих пор даёт мне свои предсмертные инструкции. Бабка то и дело, то вскрикивала тревожно, подзывая к себе кого-то, то замолкала достаточно надолго, и тогда я слышала лишь её тихое всхлипывание. Был момент, когда мне даже показалось, что старуха молится, а затем, за молитвами последовала тишина. Как я и предполагала, умирала она медленно, явно страдая от мучений и боли, хоть я и не знала точно, был ли причиной тому яд, съеденный вместе с пирогом, или просто пришло её время.
Я не встала с кресла, даже тогда, когда услышала забытый мною в её комнате мобильник. И не вставала ещё минут двадцать, слушая непрекращающиеся попытки тётки дозвониться до меня. Когда же я всё-таки набралась решимости зайти к старухе, я ни без удивления обнаружила, погибшего рядом с её неподвижным телом кота.
Дурацкий кот. Он то нафига помер? – подумала я и ответила на звонок.
Глава 3. Появление мальчишки. Бабочки
Четыре дня прошло с тех пор, как не стало старухи. На скудных похоронах её, не было ни души, если не считать двух коренастых полупьяных гробовщиков, что несли её гроб к вырытой могиле. По дороге они уронили его. Я слышала треск досок при падении. Как сгрохотало внутри её окоченевшее тело, но никак не отреагировала на это. Не возмутилась. Ни заплакала, но и не засмеялась.
Запнувшийся за кочку мужчина с пылающими красными щеками в ужасе посмотрел на меня – на одиноко стоящую на холмике девушку, застывшую в глубоких раздумьях.
– Плости… те. Я… не хотел – попытался извиниться он заплетающимся языком. Я ничего ему не ответила, лишь подумала про себя: Так тебе и надо тварь. Перевернутся в гробу – это как раз то, чего ты заслужила, бабуля.
Второй, судя по виду более трезвый его напарник, грозно глянул на сжавшегося мужичка и взглядом приказал ему вновь взяться за работу и донести усопшую до могилы. Справившись
