style="font-size:15px;"> – Так надо, Вальтер. Я беспокоюсь только о тебе.
И мне пришлось уступить.
Теперь мы сидим за отдельным столиком недалеко от окна, выходящего в сторону леса. Маленький столик на двоих избавил нас от соседей. Официант принял заказ, и Лени, когда он ушёл, сказала, что моя речь на уровне гастштетте была вне подозрений. Оживился оркестр, зал быстро наполнялся посетителями.
Всё было как нельзя лучше. Здесь были и целые семьи: пожилые родители с невестами, дочерями, зятьями и сыновьями, были и отдельные пары, вроде нас с Лени, были и ищущие приключений мужчины-одиночки, любители потанцевать и познакомиться во время танцев с женщинами. Главное, что на нас не обращали внимания.
Уже через час в этом зале, несмотря на тесноту, танцевали все: и пожилые, и молодые, и толстые увальни, страдающие одышкой, и стройные красавицы, подчёркивающие своё изящество и мастерство. Танцевали и мы. Порой, сдавленные лавиной тел, мы топтались на месте, не в силах сделать ни шагу. Лени прижималась ко мне, а я старался защитить её от толчков, что не всегда удавалось. Волосы девушки касались моей щеки, иногда я целовал их.
Оркестр играл с подъёмом. Ударник отбивал соло на своих многочисленных инструментах, и в эти мгновения зал отстукивал бурный ритм, а он метался между разнокалиберными барабанами и прочими атрибутами своего ремесла, успевая жонглировать палочками, и широко улыбался. Не отставали от него и другие солисты: трубач, саксофонист и тромбонист, а очень приятный молодой человек пел в микрофон наиболее модные песенки, вроде Вravo, Вгavo, Beinah wie Caruso42 или Domino, Domino, Warum hast du so traurige Augen43 и другие.
Между танцами мы славно поужинали, выпив две бутылки венгерского рислинга, и я не заметил, как стрелка часов перешла уже за десять.
– Пора, – сказала мне Лени, посмотрев на свои часы, – зови официанта.
– Ещё один танец, – взмолился я.
– Такси нас уже ждёт.
– Откуда ты знаешь?
– Я видела в дверях нашего шофёра.
Как это она сумела его увидеть! Но делать было нечего, такси действительно ждало нас, и минут через пятнадцать мы были в центре города. Переодевание не заняло много времени, но Лени отклонила моё предложение проводить её.
– Попрощаемся здесь, Вальтер. Я хочу, чтобы ты как можно быстрее вернулся в казармы. Сегодня и так всё было очень замечательно, я давно так не веселилась. Но ты пойми меня: я хочу быть уверена, что ты благополучно вернулся к себе домой. Если у тебя из-за наших встреч будут неприятности, я себе этого никогда не прощу. Прошлый раз после театра я долго не могла заснуть, волновалась за тебя.
– Ты, наверное, боишься, что я постоянно буду ходить по твоей улице, перед твоим домом, стараясь вызвать тебя?
– Нет, Вальтер, этого я не боюсь и не боялась раньше, иначе бы не стала встречаться с тобой. Ты и так знаешь, где я живу, и если по-прежнему будешь меня уважать, то добьёшься, что я приглашу тебя в гости.
«Браво, браво, почти как Карузо» – песня 1950-х годов, получившая наибольшую популярность в исполнении швейцарского актёра и певца мюзиклов и оперетт Вико Торриани.
«Домино, Домино, почему у тебя такие печальные глаза?» – широко известный в Германии шлягер, входивший в концертную программу популярного эстрадного певца (и участника отбора на конкурс «Евровидение-1964» от ФРГ) Герхарда Вендланда, а также знаменитой киноактрисы и певицы Хильдегард Кнеф.
