в гарнизоне начальников политотдела и штаба дивизии нервируют. Можно в любую минуту ожидать вызова к командиру полка, не исключена возможность и провокаций. По предложению Коровина организовано постоянное патрулирование военного городка, усиливаемое в ночное время. У меня просто нет возможности переговорить с Лени хотя бы по телефону. Правда, в подразделениях спокойно. Понимая всю ответственность в подобной ситуации, народ сидит смирно. Нет самовольных отлучек среди солдат и сержантов, не покидают военного городка и «господа офицеры».
Сталина хоронили в понедельник девятого марта в двенадцать часов по московскому времени, то есть в десять по берлинскому. Остановилось всё движение, заводы включили на три минуты свои сирены, был артиллерийский салют. Я слушал трансляцию траурного митинга с Красной площади, речи Маленкова, Берии, Молотова. Речь Маленкова напомнила мне клятву Сталина у гроба В. И. Ленина, показанную в одноимённом кинофильме. Совершенно неожиданно, по крайней мере для меня, в речи Берии прозвучало славословие Маленкову, как талантливому ученику Ленина и верному соратнику Сталина. Молотов от такого славословия воздержался. Означает ли это, что Берия уже выбрал Маленкова, а Молотов пока нет? Во всяком случае, солидная заявка.
После обеда уехали все проверяющие, и я позвонил Лени. Мне показалось, что она обрадовалась.
– Я глубоко вам сочувствую, – сказала она тихо, – хотя…
– Что «хотя»? – переспросил я.
– Об этом как-нибудь потом.
– Лени, мы так давно не виделись, – сказал я.
– Уже пошла вторая неделя, – Лени сделала паузу. – Но разве я виновата?
– Конечно, нет, – ответил я. – Хочу тебя видеть.
– Что тебе мешает?
– Приду перед закрытием.
– Ты же знаешь, что в понедельник у меня занятия. Кроме того, сегодня траур, куда мы пойдём?
– Значит, не хочешь?
Послушался тихий вздох.
– Нет, хочу. Приходи.
Войдя в магазин, от неожиданности остановился в дверях. Два молодых офицера из пехоты – старший лейтенант и лейтенант – наперебой любезничали с Лени. Проигрыватель наигрывал мелодию из «Мулен Руж»45, и все трое очень мило беседовали и улыбались при этом.
Увидев меня, Лени встала со стула.
– Здравствуйте, товарищ майор, – сказала она по-русски, тщательно выговаривая каждое слово. – Я думала, что книги вас больше не интересуют.
Оба офицера тоже встали и заторопились уходить. Как я заметил, они ничего не купили.
– Ты довольно весело проводишь время, несмотря на траур, – сказал я, когда дверь за офицерами закрылась.
– Это очень милые ребята, – ответила Лени, – особенно старший лейтенант. Он учит меня правильно
