со мной, а до отъезда мы очень мало общались, но и это было два года назад, а сейчас я опаздываю в школу! Первым уроком идет алгебра с извлечением длинной череды степеней из-под корня числа и решением хитроватого уравнения между этими степенями. Добро пожаловать в реальность.
По дороге в школу Королевский Камень (название-то какое нелепое) не выходит у меня из головы. Детская игра, как игра в казаки-разбойники, в испорченный телефон, как все эти «аджи» и «пали-стукали», Королевский камень забылся к концу лета. Он уступил место более взрослым развлечениям моих товарищей, а секреты, даже самые страшные, через год казались смешными или очевидными. Вот так два года назад я побывала «разлучницей» и забыла рассказатьоб этом Ксюше.
Но если нечто подобное Женя тогда сказал, оно должно было остаться в его воспоминаниях, как имя, как положительный образ. Я согласна на то, чтобы воспоминания обо мне из детства сохранились у него хоть в свернутом, немыслимо архивированном виде. Я готова быть не только «той самой», и «девочкой, в которую мои друзья влюбились», но и просто «девочкой из соседнего дома», и даже «знакомым лицом». Взгляды по четвергам могут ничего не значить, а воспоминания значат.
Ведь парни любопытны, они смотрят на всех. Симпатичным людям незачем хранить воспоминания о ком-то – самое интересное происходит у них сейчас, а не в прошлом.
В гостях у одной бабушки у них одни привязанности. В другой деревне у другой бабушки – другая конопатая девчонка и другие гонки на велосипеде до озера. В летнем лагере – третья, а как зовут первую, мы уже не знаем. Парни легко переключают внимание от новой девчонки к новой игровой приставке или музыкальной группе. Конечно, есть особи, которые помнят свою «невесту» в детсаде или соседок по имени-фамилии-отчеству. Но помнят мозгом, не сердцем. Воспоминания, вот за что можно уцепиться.
Улики Жениных чувств даются мне трудно. Что останется, если отнять взгляды в коридоре, обрывки воспоминаний о старом дворе и надежды на грядущую весну? Становится смешно от того, какой дурой я могу оказаться в глазах Ксю и вообще.
С другой стороны, книги, что портят мне зрение до утра, говорят, что желаемого способен добиться каждый. Я читаю Дейла Карнеги, Конана Дойла, Майна Рида, Вальтера Скотта, Гоголя, а также всё про умение быть собой и разбираться в людях. Книги утешают, принимают в объятия любого, у кого есть хоть какая-то цель…
Вот уже на уроке шуршат тетради, а я не могу выкинуть сон из головы. На контрольной я получаю целую горсть разных ответов к одной и той же задаче, оставляю самый неправдоподобный из них, а верным ответом как раз и является самый простой.
ГЛАВА 6. БОЛЬШАЯ ПЕРЕМЕНА
Каждое утро я жду, когда родители уйдут на работу, потому что кажется, что они, собранные и одетые, пристально всматриваются в изменения, происходящие во мне. Они замечают единственный вскочивший прыщ, мешки под глазами, узелки в волосах. Замолкают и смотрят, как я с лохмами на голове преодолеваю расстояние от своей
