непредсказуемыми, поэтому я предпочитала держать их на максимальном расстоянии. Со взрослыми так не получалось, потому что обойтись без них было невозможно – но зато их реки текли по давно устроенным руслам, и рано или поздно расшифровать удавалось любую из них. Однако при внешней невозмутимости некоторые из них таили опасные водовороты, – и, когда я однажды утратила бдительность, мне пришлось испытать их ледяную хватку на собственной шкуре.
Это случилось в самом начале второго класса. В один из дней я не спеша брела после уроков через пустырь к дому. Заходя из арки во двор, боковым зрением заметила невысокого мужчину в сером плаще метрах в двадцати позади меня. Безмятежно вошла в подъезд (за мной привычно лязгнула дверь), поскакала по лестнице на наш, второй, этаж. Когда прошла первый пролет, подъездная дверь лязгнула снова. Я почему-то подумала, что вошел тот самый мужчина, и мое сердце неприятно екнуло. Я ускорила шаг, шмыгнула на лестничную площадку и подошла к двери в общий тамбур. В это время дня на нашем этаже никого не было – я знала это точно. Мне хотелось поскорее достать ключ от двери, но я даже не успела сунуть руку в ранец – дверь на лестничную площадку отворилась и из-за нее выскользнул тот самый мужчина в сером плаще.
Мне до сих пор трудно вспоминать это.
У него было невыразительное, немного жалобное лицо. Он быстро подошел ко мне странными семенящими шагами и остановился почти вплотную. «Привет, – прошептал срывающимся голосом, – Ты такая хорошенькая девочка. Хочешь потрогать?» и опустил взгляд вниз, застенчиво усмехаясь. Я быстро взглянула. Свитер в катышках был заправлен в коричневые брюки с расстегнутой ширинкой, из которой свисало что-то темное и морщинистое. Ничего больше я разглядеть не успела, потому что тут же подняла глаза обратно на его лицо. Терпеть не могу отводить взгляда от того, кто кидает палку6, тем более настолько буквально (простите за пошлый каламбур). Незнакомец прохрипел, облизнув губы: «Ну давай…» Мне показалось, что он взял меня за руку, но я не почувствовала его прикосновения, потому что всё мое внимание было сосредоточено на грязном и вязком потоке его личности, в котором я теперь тонула, как неоперившийся птенец в липкой болотиской жиже…
Зрачки мужчины в сером были так расширены, что от радужки остался только тонкий бледный ободок. Его пронзительный взгляд давил на переносицу, втекал в легкие, как поток черного мазута. Когда от невозможности вздохнуть начало темнеть в глазах, мои еще слабые крылья вдруг хлопнули, и я выскочила из тела к потолку – и зависла там невидимой живой камерой. Отсюда мне стало хорошо видно, чего боится этот невысокий мужчина с приспущенными штанами, чуть согнувшийся перед окаменевшей девочкой в школьной форме: ей надо было всего лишь поднять руку и нажать на тот звонок, что затрещит особенно громко, – и тогда безумец уйдет. Девочка услышала и выполнила.
Едва раздалась хриплая трель, мужчина
Собака смотрит на палку, а лев на того, кто ее кинул. (греческая поговорка)
