ноздри раздвинулись, испуская пар. Губы отвратительно зашевелились:
– Надо же! Мертвая рыба открыла рот, посмотрим, какой фокус ты выкинешь! Только, пожалуйста, не падай сразу на колени, я хотел немного поиграть с тобой!
Маттэ обратил внимание на свою салютующую шайку и приободрился.
– Этой техникой в совершенстве владеешь ты. Видимо, у вас это семейное…
Ухмылка с лица соперника стерлась навсегда.
«Теперь Квиты. Хотя, может не стоит злить его? – задумался Тури на секунду. – Да, черт возьми, конечно же не стоит, и дураку понятно! Но это же так скучно…»
– Ах ты мразь! – взбесился оппонент. – За эти слова ты будешь умирать в муках – я соскребу с тебя шкуру живьем, подонок!
«Вполне вероятно. Надежда только на то, что ты выдохнешься раньше. Или…», – подумал Тури и поглядел в сторону троицы.
Ами кротко кивнул и дернул пятерней, складывая обе в молитву.
– И мне угрожает латная неповоротливая туша? – Туорэм загоготал, отчаянно пытаясь скрыть страх. – Ты серьезно?!
И, по-видимому, получилось.
Маттэ развязал ремешки, удерживающие металл на теле, сбросил пластины и шлем на землю – кольчугу и ту не оставил. Босая нога ощутила сырость земли, а лысый череп побагровел от неистовства. Он протер медный медальон, который прилип к голой груди. Клинок высоко свистнул, вылетая из земли.
Толпа ахнула.
– Да, без этого барахла, – прошипел Маттэ фальцетом, – будет быстрее вырезать твое гнилое сердце!
«Вот и твоя оплошность. Какой же болван… Осталось только не совершать своих, – Тури нервно улыбнулся, показав свои чересчур исколотые зубы, – это же так просто».
Босяк, если и чувствовал страх противника, не подавал виду:
– А теперь я искромсаю тебя так, что по костям не соберут, мразь! Твои останки я скормлю собакам, а из кожи сделаю накидку, как раз старая истерлась! Хоть на что-то ты сгодишься, Туорэм!
– Ну, – сдвинув брови, бросил оппонент, – проверим это на деле.
«Лишь бы не выронить, лишь бы не выронить…», – твердил про себя Тури, ухватываясь крепче за шестопер.
Его пробило на дрожь, зубы поневоле застучали, и, увы, не от холода. Колени судорожно подгибались – благо, под слоем доспехов этого не увидеть.
Кардинал Альтор зафиксировал готовность соперников и отдал приказ о начале славной битвы. Зрители глубоко вздохнули.
Маттэ тронулся первый, молниеносно устремился, настигнув врага двуручной саблей. Рубящий взмах сверху достиг центра щита. Прокатился деревянный треск. Берсеркер, не теряя ни минуты, на отдых, поднажал снова. Еще сильнее. Прикрывшись и присев на правую ногу, Туорэм блокировал мощный удар, вдавивший его в землю – следы подошвы остались на мокром грунте.
Обнаженный боец стиснул долгую
