прятаться, – Гарт потянул указательный палец к неизвестному, – я видел тебя! Выходи.
Сутулый фантом, расставив руки вширь, воплотился летучей мышью. Фигура в плаще с распростертыми объятьями двинулась навстречу. В ботинке сверкнула сталь, но другого оружия, по-видимому, «мышь» не прихватила. Хлюпанье подошвы становились громче. Мантия с капюшоном скрывала загадочный лик.
«Если это тот слепец с холста, я… я… – коротышка ужаснулся. – Черт, у меня даже нет оружия!»
– Смерть никого не щадит, – аноним звонко причмокнул, – но ты, похоже, решил не оттягивать?
Недоросль заморгал, отпрянул. Худая тень замерла и неожиданно выдала:
– Скверно выглядишь, Гарт… – сквозь мрак капюшона едва заметно дернулся уголок губы, – Гартиммер.
– Я тебя знаю? – измученно вопросил коротышка. – Кто такой?
Мантия слетела. Показалось впалые скулы и жуткий разрез через левое око.
«Почти. Почти угадал – ошибся на один глаз, подумаешь».
– Туорэм… Ты вылез из окна поместья Каила…
– Какой ты прозорливый! Спорим, я так тоже сумею? Гляди: ты идешь из дома оного с какой-то бумажонкой.
– Очень смешно, ха-ха! – безразличие коротышки плавно перетекало в раздражение. – Что ты там делал, а?
– Да так, – холодно промолвил он, – личная аудиенция.
– И поэтому ты спустился по простенку? Не клеится сюжет… Сбежал что ли под шумок? Не поделишься?
– Не-а.
– Ну, – обиженно буркнул коротышка, – тогда и я молчу.
«Кто? Ты?! – Туорэм едва сдержал хохот. – Нет, молчать будет кто-угодно, только не ты, трепач!»
– Мудрое решение с твоей стороны. Как насчет выпить со мной по кружке медовухи? Можешь хоть весь вечер промолчать.
– На службу не опоздаешь? – съехидничал Гартиммер и чуть не повалился на землю от бессилия.
– Наверное… Вероятно… Определенно точно. – Тури довольно показал сколотые зубы. – Плевать – я угощаю!
– Я уже в подпитии…
– Ну-ну, а еще у тебя выбита пара зубов, разбито лицо, и, быстрее всего, сломано несколько ребер, а то, что на шее… Уф-ф, – Туорэм поморщился. – Думаю, чтобы ухудшить состояние, надо изрядно потрудиться!
Сам же Туорэм едва успел залатать собственные увечья. Да и то не до конца: шея, как хрустела, так и хрустит, разве что перестала изнывать, левое плечо еще беспокоило, а сама рука и пальцы еще не вернули былой подвижности… И неизвестно, вернут ли. Но что ясно наверняка, так это глаз: как был темным, так и останется до самого конца. От этой мысли ему сделалось тоскливо. Но лишь на одно мгновенье – Тури ни о чем не сожалел и никогда не станет. Это занятие для нытиков и дураков!
– Будешь расспрашивать, что у меня стряслось? – Серьезно спросил Гарт.
– Как будто потолковать не о чем…
«Этот
