рявкнул Тури. – Ты меня слушаешь вообще?
– И-и-извините, обознался, сударь… – промямлил скандалист, поежившись, – И-и-извините… Ик!
«Ты пожалел неуклюжего калеку или испугался жестокого храмовника? Хм… Двоякая ситуация. – Тури зажал рот и рассмеялся. – И кого я обманываю?! Какой из меня, черт возьми, храмовник?»
– Ага, бывай, – весело хрипнул он и потащил коротышку к корчмарю.
Гарт ничего не сказал, лишь бешено задергал глазами и начал моргать.
За стойкой кабака находился мужчина с толстым брюхом. На прогнивший стол прилетело шесть медных деков.
– Две медовухи, будь добр.
Трактирщик, узнав в пришельце храмовника, тотчас же наполнил две кружки. Здесь хранителей Святыни привечали с бо́льшим радушием, но улыбался он не поэтому. А потому что узнал в пришельце заядлого посетителя.
– Что, братец, рабочий день, никак, окончен? – мужичина с толстым брюхом зычно рассмеялся. – Или ты снова в «увольнение»?
– Ага, – небрежно ответил Тури, – как всегда…
– Эх, защитник ты хренов, – корчмарь хмыкнул. – Повязку бы нацепил на глазок свой. Девок распугаешь, а еще такой молодой!
«Представь, что в старости будет! Если, конечно, будет…»
– Да ты бы не признал меня в повязке. К тому ж ни одной девки в округе…
– Ха! – харчевник хохотнул и покосился зарождающуюся на драку в толпе. – Тури, видишь, сколько у меня посетителей? Правильно, много… Так что пейте свое гребаное пойло и выматывайтесь побыстрее!
– Будет исполнено, командир! – Тури привстал и с серьезной миной отдал честь. – Всегда рад с тобой повидаться!
А Гартиммер будто бы не интересовался разговором. Для него любая спокойная минута было в радость: терзающие мысли где-то позади, всепоглощающее блаженство клонит в сон, и никому прислуживать не требуется. Прогремели хлесткие шлепки, кто-то вскрикнул, дерево треснуло. Гулкий вой и оскорбления – на сей раз вмешался корчмарь. Коротышка заткнул уши и шарил по сторонам, щурился, что-то искал – тугая петля на шее усугубила его зрение. Тури засек, как он водил белками и моргал.
«Надеюсь, ты не станешь читать мне мораль и говорить о том, что я скверно поступил с тем вонючим пьяницей?»
– Во всех корчмах промышляют куртизанки… – недоросль прихлебнул светлый хмель. – И где же местные?
«О-о-о! Да, никак, я ошибся? В кои-то веки приятно признать это».
– Дружище, ты с небес свалился? Мы же в Сарморе – оплоте религиозности. Святыня всего в семидесяти километрах к северу и негоже порочить ее доброе имя этими распутными девками, верно?
– Смеешься? А то, что мы распиваем солод, не считается пороком?
– Что? Какие хохмы? – Туорэм посмотрел на елозящий кадык собеседника. – А ты разве не чокаешься?
– Издеваешься?
Фальшивый
