Семидольный человек. Опыт историософии. Dominum Haston Walker

«Душа остается без света, когда лишена присутствия Божия, когда же Бог озаряет ее, она достигает того, чего ищет. Истинная цель существования нашей души в том и состоит, чтобы быть в общении с этим светом, созерцать этот свет через него самого, а не через какой-либо посторонний свет; подобно тому, как солнце мы видим посредством его собственного света, так и Божество душа может и должна созерцать только посредством того света, которым оно ее озаряет. Но как этого достигнуть? Отложи всё» (V 3, 17).

«Истинно открывается Он только тем, кто отвратившись от всего как чистого, так и нечистого и пройдя все ступени божественных совершенств, оставляет все божественные звуки, озарения, небесные глаголы и вступает во Мрак, где, как сказано в Писании, воистину пребывает Тот, Кто запределен всему сущему» (Дионисий Ареопагит. К Тимофею, епископу Ефесскому I, 1.3); «поскольку чем выше возношусь я мыслью к созерцанию умопостигаемого, тем уже становится горизонт моего (духовного) видения; подобно этому и теперь, погружаясь в сверхмыслимый Мрак (Божественного безмолвия), я не просто немногословие, но полнейшую бессловесность и безмыслие обретаю» (III).

Отрешённость (нем.) «Теперь я спрашиваю: что составляет цель чистой отрешенности? На это я отвечаю: ни «то», и ни «это» составляет ее цель, она покоится на чистом «ничто», ибо она покоится на высшем состоянии, в котором Бог совершенно по своей воле может действовать в нас, Бог не может действовать в каждом сердце по своей воле» (Мейстер Экхарт. Проповеди и рассуждения. Перевод М. В. Сабашникова. – С. 38). Смысл аскетической отрешённости состоял и в отрешении от ветхости человека: «Так же во Христе был внешний и внутренний человек, и в Богородице, и все, что они выражали по отношению ко внешним вещам, делали они от лица внешнего человека, а внутренний человек пребывал в то время в неподвижной отрешенности» (Там же).

«Итак, внутреннее озарение дается неизбежно тому, кто достигает отрешенности, чья личная, обособленная воля молчит» (Там же: С. 8).

См. примеч. [101].

«Поэтому один учитель говорит: когда человеку надлежит совершить внутреннее дело, он должен стянуть все свои силы в одну точку души своей и сокрыться от всех образов и ликов, и тогда может он там действовать. В забвение и неведение должен он там погрузиться. Тишина и молчание да будут там, где должно быть воспринято то слово. К нему же прийти нельзя лучше, чем через тишину и молчание; только там можно слышать его, только там его постигаешь: в неведении!» (Там же: С. 43).

«Естественнейшее и собственнейшее место Бога – это цельность и чистота. Они же основываются на отрешенности. Поэтому Бог не может не отдаться отрешенному сердцу» (Там же: С. 34).

Исиха́зм (от др. – греч. ἡσυχία, «спокойствие, тишина, уединение») – христианское мистическое мировоззрение, древняя традиция духовной практики, составляющая основу православного аскетизма.

«Ибо как отделение души от тела есть смерть тела, так отделение Бога от души есть смерть души. И это есть главным образом смерть, смерть души. На нее указывал Бог, и когда, давая заповедь в раю, сказал Адаму: в какой день вкусишь от запрещенного древа, смертью умрешь (Быт. 2, 17). Ибо тогда умерла душа его, чрез преступление отделившись от Бога; по телу же он продолжал жить с того часа и далее до девяти сот тридцати лет. Но смерть, прибывшая чрез преступление, не душу только сделала непотребной и человека подклятвенным, а и тело, сделав многоболезненным и многострастным, предала наконец смерти: ибо тогда же вслед за умертвием внутреннего человека чрез преступление, перстный Адам услышал: проклята земля в делех твоих: терния и волчцы возрастит тебе… в поте лица твоего снеси хлеб твой, дондеже возвратишися в землю, от нее же взят еси: яко земля еси, и в землю отыдеши (Быт. 3, 17–19)» (Святой Макарий Коринфский. Добротолюбие. Том V. – М.: Сибирская Благозвонница, 2010. – С. 135).

«Жизнью мы Его именуем, благом и тому подобным» (Там же: II, 7); «Что Бог единится с нами и с небесными ангелами в нисхождении, нас учит опять же и святой Макарий, который говорит, что «благодаря Своей безграничной доброте великий и Пресущественный умаляет Себя, чтобы соединиться со Своими умными творениями, то есть с душами святых и с ангелами, так чтобы и они могли приобщиться через Его божественность к бессмертной жизни» (Свт. Григорий Палама. Триады в защиту священнобезмолствующих III, 47).

«Вроде бы я уже это сказала; но снова скажу и повторю много раз, что если вы на самом деле достигли единения с Богом, – не заботьтесь о другом усладительном единении, о котором шла речь, ибо самое ценное в нем – то, что в корне, подчинение нашей воли Богу» (Св. Тереза Авильская. Внутренняя обитель III, 3).