мелькнуло у нее в голове, есть возможность побыть с ним наедине. Пряча торжествующую улыбку, она вплыла в столовую и тут же запнулась, наткнувшись на его тяжелый взгляд.
– Доброе утро! – пропела Элиса, стараясь придать своему голосу твердость, но уверенность ее быстро таяла: его темные глаза сверлили ее, и недобрый огонь, тлевший в их глубине, заставил ее ощутить в груди холодок. В памяти сразу всплыло, каким становится Хорвин в ярости.
– Выйди! – его голос был глухим от сдерживаемого гнева.
– Я только хотела…
Он не дал ей договорить. Быстро встав из-за стола, он подошел к ней вплотную и, жесткой рукой взяв за локоть, вытолкнул в коридор.
– После придешь! – бросил он коротко, затворяя за собой дверь.
Элиса в нерешительности стояла перед дверью. Владевший ею с утра боевой задор призывал ее зайти внутрь и бросить его гневу вызов, но страх, воспоминание о том, как может Хорвин неистовствовать, ее удерживали. Она еще немного постояла, нервно покусывая губы, и пошла в свою комнату. Скорей бы уж Ровина вернулась, думала она, медленно понимаясь по лестнице.
Глава IX
Следом за ухоженной деревушкой, радующей глаз аккуратными крышами и резными ставнями, дорога вновь ненадолго нырнула в лесную глушь и, почти сразу, вывела к застывшим среди теснящихся нестройной толпой древесных стволов стенам монастыря. Сложенные из старательно подогнанных глыб песчаника, тщательно беленые, они тянулись вверх среди посеревшего уже снежного покрова, почти сливаясь с ним. Врастающие в небесную голубизну купола казались продолжением древесных крон. И зеленые купола, и белые стены, и стремящийся ввысь тонкий шпиль колокольни были неотделимы от этого леса, от его тишины и важности, они были его частью, и в то же время, они оставались самими собой, чем-то законченным и значимым, местом, куда тянет придти, и уходить откуда не хочется.
Груженая глиняными горшками, веретенами и прочей утварью телега, на которой Хорвин добрался сюда, уже исчезла среди монастырских строений, а сам он задержался у ворот. Привратница, пожилая монашка с высохшим от времени лицом и ласковыми морщинками около глаз, охотно ответила на его вопросы. Нет, молодая женщина по имени Ровина Ристли здесь не появлялась. Большинство посетительниц она хорошо знает, а среди незнакомых не было никого, подходящего по возрасту. Да, приходила молодая женщина, просила помолиться об уехавшем муже, от него долго не было вестей, но с тех пор миновало две недели. Намедни прибыла посетительница из Хардона, той уже все пятьдесят, никак не меньше. Чиновница проживает с больной дочкой, они вам тоже не нужны. Нет, о Ровине Ристли ей ничего не известно.
Больше делать здесь ему было нечего. Но мужик, с которым Хорвин приехал, еще не вернулся, и Хорвин отправился бродить по монастырю. Ничего не изменилось за те годы, что он здесь не появлялся.
