дорожные сумки нежданного гостя.
Он застыл в недоумении, вытаращившись на приезжего, который сидел на подоконнике, поджав ноги, словно какой-нибудь шкодливый мальчишка, и насвистывал себе под нос что-то непонятно-задумчивое.
– Шарль! – следом в комнате появилась хозяйка Кастельмора. – Ты, наверное, проголодался, сын? Потерпи: обед будет совсем скоро.
– Всё хорошо, – молодой человек соскочил с подоконника и отобрал у парня сумки. – Давай сюда. Ты свободен.
– Ступай, Никола, – подтвердила мадам Жанна. – Сынок, вода почти готова. Как и всегда, в малой зале. И поторопись, остынет.
– Хорошо. А где Пьер с Полем? Ты так и не сказала.
– Уехали в Люпиак по каким-то делам. Но к обеду обещали вернуться, – мать улыбнулась ему совсем, как прежде. – Слышишь, поторопись.
Шарль кивнул, а оставшись один, перенёс сумки поближе к окну, и заглянул под кровать.
Как и следовало ожидать, там обнаружились его старые башмаки, которые он всегда носил в замке, и юноша, с удовольствием надев их, отправился в малую залу.
Бадья с тёплой водой действительно ждала его. Рядом, на стуле лежали стопка чистой одежды, а также бритвенные принадлежности. Шарль сбросил штаны и рубашку, залез в воду и только тогда рискнул разбинтовать руку.
Да уж, дорога и впрямь не пошла ране на пользу. Края пореза снова раскрылись и сильно покраснели, а сама ладонь запухла и ныла, не переставая. Если не принять меры, то за эти десять дней, что есть у него в запасе, рана ни за что не подживёт, а это чревато проблемами после возвращения. Ведь скорее всего, по приезде в Париж, ему предстоит сразу отправиться под Ла-Рошель, а он даже поводья толком держать не может, не говоря уже о том, чтобы со шпагой наперевес штурмовать вражеские равелины…
И дёрнул же чёрт д’Эстурвиля позволить втянуть себя в дуэль…
Нет, тут же остановил он сам себя.
Никаких мыслей об этом щенке.
Ты приехал отдохнуть и повидаться с родными – вот и наслаждайся каждой минутой пребывания в Кастельморе.
Общайся с матерью и братьями, навести могилы дорогих тебе людей… уж поверь, тебе будет, о чём поразмыслить в эти дни.
А к доктору Роже, кстати, придётся отправиться сегодня же вечером, и так странно, что, думая о лекаре, он имеет в виду старого доктора, а все вокруг уже давно привыкли, что лечит его младший сын.
И как же не хочется к нему идти…
Жака не стало, и Артаньян превратился в простое воспоминание.
Так странно…
Жака нет, а для него он по-прежнему жив. Артаньян существует, а для Шарля он стал не более чем сказкой из прошлого.
Юноша вздохнул и улёгся головой на бортик бадьи. Прикрыл глаза.
Нет, не стоит сейчас бередить себе душу размышлениями о друге и ушедшей дружбе.
Надо расслабиться и отдохнуть.
Сосредоточиться на встрече с братьями – интересно,
