от девчонки-подростка. Та придвинулась плотней к своему парню и смерила Толика высокомерным взглядом.
– Мужчина, – говорит. – Осторожней.
– Я не мужчина, – сказал Толик. – С чего ты взяла?
Норвежского цыгана снова отправили на переговоры. Рваная куртка держалась лишь на шее и напоминала крылья или плащ. Он был похож в ней на остроносую птицу. Он и вел себя как птица – все время кивал головой и смотрел на Толика не прямо, а повернув лицо боком.
– Выпусти нас немедленно, ты! – крикнул с дикой истерикой.
Толик уколол лежавший на полу лимон и бесстрастно слизал лимонад с кончика сабли.
– Пошел вон, – говорит.
Тут что-то случилось – то ли повлияла кривизна леса, в котором мы ехали, то ли драматизм достиг апогея, – но все ударили друг друга слабым током: пассажиры ударили пассажиров, цыгане цыган, Толик блондина, а я сам себя, передав искру с одной ноги на другую. После этого табор зашевелился и вышел в заднюю дверь. В вагоне мгновенно посвежело – будто не цыгане сползли, а прохладная снежная лавина.
Я не мог понять, открепили меня остатки транса или нет. Решил сходить в туалет.
– Выйду солью жидкость, – говорю.
– Ничего подобного, – сказал Толик. – Ты думаешь, почему я дверь сторожу? Там заперт волк.
Лишившись туалета, пассажиры стали о нем думать.
– Мы тоже выйти не можем?
– Конечно. Там голодный дикий волк. Вам жить надоело?
– Интересно, как он там оказался, – сказал багровый мужик с велосипедом.
– Мы издаем запах свежего мяса, – сказал Толик. – А в лесу кончилась еда.
В тамбуре что-то звякнуло, или клацнуло, что-то похожее на зубастую пасть. Люди вступили в спор о происхождении звука.
– Клянусь, я слышал хищные поскуливания, – утверждал один. – Такие же, как собачьи, только более зверские.
Еще немного, и Толик убедил бы пассажиров в существовании волка, но за его спиной из соседнего вагона в тамбур вошел похожий на курортника мужик в белой бескозырке. Жизнерадостно посмотрел на Толика и открыл дверь.
– Тебя не тронул волк! – восхитился Толик.
– Не тронул, – весело сказал курортник, кажется, всегда готовый к розыгрышу.
– Я знаю тебя! Ты известный укротитель-офицер!
– Это издевательство? – спросил тот.
– Комплимент, – говорю.
Толик склонил голову.
– Люди! Поклонимся человеку, который усмирил волка и очистил путь к туалету! Слава и уважение!
Пассажиры молча смотрели на это и не шевелились.
– Вы смеетесь надо мной, – сказал курортник.
– Мы благодарим тебя, – возразил Толик.
– Почему офицер? Из-за моей бескозырки?
– Конечно.
– Прекратите
