За коим так следят поэта очи.118 О будь же с теми осторожен всяк,
Что не одни лишь зрят дела очами,
Но разумом пронзают мыслей мрак.
121 И вождь: «Сейчас предстанет то пред нами,
Чего я жду, и то, о чем в тиши
Ты грезишь, сам увидишь над волнами».
124 Об истине, приявшей образ лжи,
Чтоб без вины осмеян не был с нею,
О человек, поведать не спеши!
127 Но здесь молчать, читатель, я не смею,
И я клянусь Комедией моей
(Да в век пребудет благодать над нею!) —
130 Я зрел во мгле воздушных тех полей
Гигантский образ, кверху выплывавший,
Ужасный для смелейших из людей.
133 Так, вверх стремясь и ноги подобравши,
Всплывает тот, который, бросив челн,
Нырнул на дно, чтоб якорь, там застрявший
136 Между каменьев, вытащить из волн.
Песнь XVII
Содержание. На знак, поданный Виргилием, Герион древних, олицетворение обмана, примыкает к каменной плотине Флегетона. Лицо у него праведное, лапы мохнатые, хвост змеиный, а тело все испещрено узлами и кольцами. Поэты сворачивают с дороги, чтобы к нему приблизиться. Пока Виргилий уговаривается с Герионом о помощи его сильных плеч, Данте идет один к краю пропасти, где под огненным дождем, на раскаленном песке, сидит толпа ростовщиков, направлявших насилие против природы и искусства, а следственно и Бога. У каждого из них на шее повешена сума с различными гербами: на них жадно устремлены немые взоры грешников. Один из ростовщиков разговаривает с Дантом и предсказывает место в аду другому известному ростовщику, еще живому в то время. Данте, возвратившись к Виргилию, находит его уже на спине чудовища и с ужасом сам всходит на спину Гериона; но Виргилий, сидя позади Данта, защищает его от ядовитого хвоста чудовища. Они летят чрез пропасть над страшным водопадом Флегетона. Высадив поэтов на окраине восьмого круга, Герион скрывается, с быстротою стрелы.
1 «Вот лютый змей с хвостом остроконечным,
Дробящий сталь и твердость стен и скал!
Вот он весь мир зловоньем губит вечным!» —
4 Так начал вождь и знак рукою дал,
Чтоб грозного приблизить великана
Ко мраморам, где путь наш пролегал.
7 И страшный образ гнусного обмана
Главой и грудью к берегу приник,
Но не извлек хвоста из мглы тумана.
10 Был лик его – людей правдивых лик:
Столь кроткими глядел на нас глазами,
Но как у змей был хвост его велик.
13 Мохнатые две лапы под плечами.
А грудь, бока и весь хребет, как жар,
Испещрены узлами и кружками.
И страшный образ гнусного обмана
Главой и грудью к берегу приник
16 Цвета одежд у Турок и Татар
С изнанки и с лица не столько ярки;
Не так сплетен Арахны дивный дар.
19 Как иногда
