мыслей в душе перебрав,Сомневаюсь я всё ещё – прав иль не прав?
Боже! Истиной благостной горе развей!
И сомнения пот осуши поскорей!107)
Изображение того, как мучительно трудно найти истину и выразить её в слове, определяет содержание стихотворения Г. Тукая о сущности творчества и роли художника.
В стихотворениях А. С. Пушкина «К***» («Я помню чудное мгновенье», 1825) и Г. Тукая «Иһтида» («Постижение истины», 1911) раскрывается особый бытийный статус состояния любви-вдохновения: любовь и творчество представлены как две стихии, объединённые принадлежностью к сфере возвышенного, Божественного и нуждающиеся друг в друге. Лирический герой стихотворения «Постижение истины» уподобляется Меджнуну, потерявшему рассудок из-за любви к Лейле. Для него, как и для героя поэмы Низами, любовь – «высшая цель в этом мире». Используя суфийскую символику, Г. Тукай отождествляет любящего человека со свечой, воск которой тает от огня страсти:
Миңа ул бер вә бар, көчле вә һәйбәтле санәм булды;
Аңар хәмдем, салатымны ирештергән каләм булды.
Мәхәббәттән эреп шәмдәй үзем, күңлемдәге гөлләр
Янып җиргә сыгылдылар, һавага очтылар көлләр108.
(В ней я видел одной воплощение сущего мира,
Я молитвы слагал для неё – божества и кумира.
Как свеча я растаял, цветы, что я в сердце лелеял,
Почернели, сгорели, и ветер их пепел развеял…109)
Этот мистический опыт, ведущий к полной диссоциации и деперсонализации, становится этапом в духовной эволюции лирического «я» и необходимой предпосылкой творчества. Мысль, знание, ум поэта несут в себе божественное начало, поэтому они наделяются способностью изменять предначертанное, освещать путь не только верующего человека, но и наций и народов:
Килеп чыкты хәзер фикрем кояшы золмәт артыннан,
Түгел инде вакытлы, мәгънәсе юк хискә мин корбан.
Шөкер булсын, хәзер алдымда бер нурлы хәят инде,
Теге мәзкүр пот алдында табынганнан оят инде.
Җиңел уй, йөз кызарткыч төрле хисләр, сезгә мең ләгънәт!
Яшә, тугъры караш, төпле гакыл, меңнәр яшә, хезмәт!110
(Солнце мысли моей из-за облака вырвалось, к счастью:
Я не скован уже мимолётной, бессмысленной страстью.
Слава Богу, опять предо мною светлеет дорога,
И теперь я стыжусь, что я в идола верил, как в Бога.
Чувства, мысли пустые – проклятия шлю вам без счёта!
Здравствуй, ясность ума, здравствуй, истина, здравствуй, работа!111)
«Солнце мысли» – возвышенно-идеальное, духовное начало, с помощью которого осуществляется познание мира, противопоставляется витально-экзистенциальной сфере чувств, имеющих деструктивно-разрушительный характер. Р. К. Ганиева, анализируя данное стихотворение, приходит к следующему выводу: «Нәтиҗә ясап шуны әйтергә мөмкин: беренчедән,
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 202.
Тукай Г. М. Әсәрләр : 6 томда. – 2 т. – 186 б.
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 248.
Тукай Г. М. Әсәрләр : 6 томда. – 2 т. – 187 б.
Тукай Г. Стихотворения / пер. с татар. – С. 249.
